Лишние дети

Шон не был сентиментальным и влюбчивым, однако тоже привязался к Бетти. Он понял, что даже небольшая забота превращает ее в совершенно другого человека. Она оказалась довольно способной ученицей, и вскоре он с удивлением обнаружил, что ему хорошо, когда она рядом, и что заниматься с ней сексом намного приятней, чем с другими. Он решил пока оставить девушку себе, продать ее он еще успеет. Они стали жить вместе, и Шон научил Бетти своему ремеслу. Она и так уже неплохо подворовывала, так что это было совсем несложно.

— Нужно раздобыть денег, — заявил он, — иначе нас выселят. Микки ждет только до пятницы.

Бетти задумалась, и вдруг ее осенила идея. Она взмахнула старой газетой.

— Старуха Эмили прячет деньги у себя в столе! — выкрикнула она.

— Та, о которой написано в газете?

— Да, — кивнула Бетти. — Только она в Белкастере.

— Да ерунда. Прошвырнемся и до Белкастера. А много у нее там денег?

Бетти рассказала о том, как залезла в стол патронессы перед тем, как сбежать.

— Что-то сомневаюсь, что у нее там много спрятано, — усмехнулся Шон. — Вряд ли стоит ради этого рисковать.

— Стоит, — настаивала Бетти, вспомнив, что в комнате у Ястребихи много полезных безделушек. — Можно порыскать и по другим комнатам.

— Да, но наверняка там полно народу. Зачем нам неприятности.

— По воскресеньям там пусто, — заявила Бетти.

— По воскресеньям?

— В этот день все уходят в церковь, и старуха Эмили тоже. Демонстрирует свою святость!

— Значит, по воскресеньям приют пустует… — Шон задумался.

— Не с утра. Можем спрятаться и дождаться, когда все уйдут. Потом у нас будет целый час, даже полтора, прежде чем они вернутся обратно.

— Часа вполне достаточно, — согласился Шон. Ему пришлась по душе идея обокрасть приют. — А как мы попадем внутрь?

— Через окно на кухне. Оно всегда полуоткрыто, через него нетрудно будет пролезть.

На следующее утро они остановили на шоссе огромный грузовик и автостопом доехали до Белкастера. Приехали в субботу вечером. Было холодно и темно. Шел дождь.

— Где мы будем ночевать? — спросила Бетти.

Она считала, что раньше времени заявляться в «Нежную заботу» опасно.

— Ты мне сама это скажи, детка. Это ведь твой город.

Но Бетти, кроме приюта, ничего в городе не знала. Она ведь ходила только в школу и в церковь.

— Откуда мне-то знать, — огрызнулась она. — Придумай что-нибудь, иначе придется спать на улице.

У Шона еще остались деньги, которые он вытащил из ящика для пожертвований в католической церкви, поэтому им удалось снять комнату в пабе по два шиллинга с каждого. Потом они отправились осматриваться. Бетти довольно быстро нашла нужную улицу, и вскоре перед ними возникли ворота приюта «Нежная забота». Бетти и Шон не спеша шли по улице, взявшись под руку — милые влюбленные, решившие прогуляться.

— Мрачноватое местечко, — заметил Шон, заглянув за ворота.

— Даже не представляешь насколько, — усмехнулась Бетти.

Наверху в башне, в «Ястребихином гнезде», горел свет, остальной дом был погружен в темноту.

Наконец Шон двинулся дальше, и Бетти невольно почувствовала облегчение, когда они свернули за угол.

— А как мы поймем, что они ушли в церковь? — спросил Шон.

Бетти повела его по знакомой дороге в сторону методистской церкви Кроссхиллс.

— Они пойдут тем же путем, — объяснила она, — а мы спрячемся там, за воротами парка.

На следующее утро Шон стоял, прислонившись к воротам парка, и курил. Бетти спряталась за кустами, ей не хотелось, чтобы ее узнали. Как она и обещала, мимо прошла группа девочек. Шли они парами, вела их женщина с суровым выражением лица. «Это, видать, Ястребиха, — подумал Шон. — А те двое кто? Драконша и Смитти-поваритти?»

Бетти отвернулась, чтобы не смотреть в сторону Ястребихи. Ей стало почти физически плохо при виде нее. Неожиданно она очень рассердилась на девчонок, покорно бредущих парами. Ей захотелось крикнуть: «Что вы там застряли? Бегите! Я ведь сбежала!»

Когда девочки скрылись за углом, Шон бросил сигарету.

— Ну что, детка, — подмигнул он, — за дело!

Бетти подергала заднюю калитку — ее не заперли на засов. Шон резко толкнул плечом, и вот они во внутреннем дворике, незаметные для посторонних глаз.

— Где это окно? — спросил Шон, оглядевшись.

— Здесь, — шепнула Бетти и подвела его к кухонному окошку.

К ее облегчению, окно по-прежнему было приоткрыто: никто и не подумал его закрыть или запереть на задвижку. Шон потянул, и, скрипнув несмазанными петлями, окно распахнулось.

— Давай, — сказал он, — я подсажу тебя, а ты откроешь мне дверь.

Бетти протиснулась внутрь. В ту же секунду, как она оказалась на кухне, ею овладела привычная тоска, а в нос ударил запах вареной капусты.

— Дверь открой, — зашипел Шон в окно и вывел ее из задумчивости.

Бетти поскорей отодвинула задвижку и распахнула дверь. Шон поморщился от противного запаха и спросил:

— Ну, где же кабинет этой Эмили?