Лишние дни

В первой же лавочке нас ожидает неприятный сюрприз: самая дешёвая водичка с пузырями стоит семьдесят пять коп за ноль тридцать три — сестричка, стерва мелкая, ввела в заблуждение, шутница, блин. Короче, не хватает десяти копеек. Ерунды не хватает, мелочи, а всё равно не хватает. А купить одну бутылочку на двоих здоровых хлопцев — всё равно, что подыхающему от жажды на язык плюнуть — задрочка и сплошное издевательство.

— Дайте жалобную книгу! — похоже, у Юрика тот же ход мысли.

В следующем магазине картина повторяется.

— Да у них прямо мафия какая-то! — злится Юра.

— И монополистическая ценовая политика! — поддакиваю я.

Ларьки либо безнадёжно закрыты, либо принадлежат тому же преступному синдикату.

Всё закончилось тем, что я запрыгнул домой, занял у матушки денег, и мы купили водки.

Мораль сей басни такова: от судьбы не уйдёшь — наукой подтверждено. Экспериментом.

* * *

Кто-то там наверху эксперименты с электричеством затеял: то молнией засветит, то громом шандарахнет — прям как дитё малое: спичками балуется — пиротехнику осваивает, и по кастрюле молотком грюкает — музицирует, аж слюни пускает от удовольствия. Шоу-бизнес, ёлы.

Небо заволокло от края до края: без просветов. И полилось…

Хорошо костёр полыхает, не потушить.

Юра и Костик плащ-палатки захватили, не промокнем. Сидим у огня: я да Слон под одним плащом, Юрик и Костяра под другой палаткой.

— Ну? — предлагаю я.

— Ещё по сто и порыгаем? — уточняет Костик.

— По сто мало для дел благородных, — языком махнуть, это ж не рупь занять, это ж общение без материальной заинтересованности, вот потому и делится Серёга умными мыслями.

Юра прерывает прения, извлекая четыре «пшеничных». Как говорится, каждому бойцу по патрону.

— А стаканчики? — опять на ручнике Слон.

— В экстремальных условиях только из горла! — одёргиваю Серёгу, пока он аперитив не попросил. И вилку. К ложке.

— За шо? — Костику обязательно надо, чтоб ни одна капля просто так.

— За рок-н-ролл! — произносит Юра священный тост. — Мы будем вечны!

Пьём. Костик даже пытается до дна, но дыхания не хватает — слабак! Прям как девочка после девятого аборта: позеленел и зубами стучит. А я вспоминаю: захожу без стука…

* * *

Захожу без стука. Не к девочкам ведь.

Возле кровати стул, на стуле — бутылка водки, нарезанный хлеб из столовой и открытая банка кильки в томатном соусе. А вы говорите, без стука вваливаться некультурно. Согласен, но! — если б я проэтикетничал, то хозяева успели бы заныкать батл — и поступили бы вдвойне некультурно, что есть падение в зловонную яму жлобства и злоупотребление спиртным. А я не дал упасть, поддержал в трудную минуту, спас, можно сказать. Спасибо мне, большое мне спасибо! Сейчас к банкету присоединиться предложат из благодарности. А я, наверно… не, ломаться не стану, выпью рюмашку-другую.

А чего они молчат-то, я не понял? Дёнис на Борьку смотрит, Борька на меня. И взгляд, что характерно, выразительный: КАКОГО ХЕКА ТЫ ПРИПЁРСЯ?! называется.

— Денис, ты мне текст и аккорды «Всё это rock'n'roll» обещал, — чтоб не молчать, говорю я.

— А-а-а, — обстановка разряжается: лампочки гаснут, монтёр на работе. Я прям их мысли читаю: за аккордами пришёл, значит, водки не хочет. Логично?

А вот и нет!

— А хотите: фокус покажу? — ляпаю, ещё не успев сообразить к чему.

— Покажи. Только недолго: ужин стынет.

— Недолго, так недолго.

Шаг вперёд, резко выдыхаю, горлышко ко рту и погнал. Фокус показываю.

— Ты-ы-ы?! — они так офигели, что на секунду замешкались.

А за секунду… Имеющий большое хлебало… Спортивное…

Когда отобрали бутылку, мне оставалось дофокусничать меньше половины до полного ахалая-махалая.

— Не надо оваций, — склоняюсь в реверансе.

Просьба выполняется беспрекословно: никто не хлопает. И правильно: я не тщеславный. Вот только захаваю килькой, хе-хе, в собственном соусе. Знатный закусь! Я оценил.

А чего они молчат-то, я не понял? Дёнис на Борьку смотрит, Борька на меня. И взгляд, что характерно, выразительный.

— Пацаны, вы не стесняйтесь: пейте, кушайте, а то сидите, будто засватанные, — я отчётливо замечаю, как вытягиваются их лица.

Но! — молчат.

— Может и мне нальёте? Если хоти… — Борька дёргает щекой, Дёнис прячет скудные остатки за спиной. — Не хотите, как хотите, моё дело предложить. Я у вас пока посижу, а потом на дискотеку пойдём. Пойдём?

Кивают:

— Только без фокусов. Хорошо?

— Без фокусов? Запросто. Я могу и без фокусов.

А бутылку они зря опять выставили.

— Ты-ы-ы-ы-ы?!

* * *

Пустую бутылку Костик поближе к пламени выставил. Зря: расплавится или лопнет, непотребство, короче, и некрасиво. А Костик смотрит на стекло, опустошённое и успокоенное, пристально так смотрит, медитирует. Не к добру это.

Но — обошлось. Его просто тянет пофилософствовать. Обстановка такая, навевает: на земле огонь, с неба вода. Вода падает в огонь, как в душу плюёт, ни себе, ни людям, — пример единства и борьбы противоположностей. Костик стреляет наугад (типа может кого и зацепит):

— У «Крема» все песни про бухло.

Слон и Юрик разом лезут за сигаретами — игнорируют провокацию. А, ладно, почему бы и не поспорить:

— Ерунда какая-то. Не все.

— Все.

— Не все.

— Все.