Лишние дни

Это папа вернулся из командировки и — соскучился, наверное, — сообщает с вокзала: ждите, скоро буду. А что, предусмотрительно: вдруг жена не одна — придётся сцену закатывать, за мухобойку хвататься и разрушать ячейку общества. Что означает: борща больше не будет. Нет, лучше позвонить предупредить…

У Костика очень оригинальный папа: в меру приветливый и настолько же приятный в общении.

Как-то Дрон звонит Костику. Трубку берёт папа:

— Да?!

— Извините, пожалуйста, если Вас не затруднит, если Вы будете столь любезны, если я Вас не обременю своей просьбой, и у Вас есть секунда времени, не могли бы Вы, пожалуйста, позвать Константина к телефону? Заранее премного благодарен.

Приглушённый голос папы — не в трубку:

— Костя, тебя тут какой-то интеллигент хуев спрашивает!..

Папа. Квартира разгромлена.

— Шо делать будем?

— Пацаны, а давайте ко мне?! Только бухло не забудьте…

Без пятнадцати одиннадцать. Темно.

— Шо случилося? — Слон никогда не отличался быстротой восприятия.

— Помоги Кабана вытащить.

Кабан более чем обездвижен: ноги-руки не сгибаются, зрачки на свет не реагируют — ну, вылитый труп. В крайнем случае коматозник.

Ну что ж, начнём наш спринт для коматозников.

Тяжёлый, зараза, не унести. А вот если волоком… Ступеньки? А нефиг было такую ряшку наедать! Может, разомнёт черепушку об этажи — ума-разума наберётся, похудеет на десяток кэгэ… Хоть и волоком, а не осилим, тяжёлый слишком. Но осилили, за что честь нам и хвала: положили тело на лавочку возле подъезда. Если б не Слон, даже и не знаю… он, когда пьяный, двужильный какой-то: гору свернёт и под такси на скаку попадёт — это пока пивом не догонится. А если полирнётся знатно, имеет привычку членом всю ночь штаны оттопыривать — ерунда, а девкам нравится. Так нравится, что сами ему и подливают, и пиво покупают — в общем, поутру, после попойки, Слон обычно без штанов просыпается. И не в одиночестве…

Из квартиры оперативно выбрались: Ксюха даже рюмки успела всполоснуть, а Катя дверь закрыла на ключ — Костик ей полностью доверяет.

— Ко мне! Все ко мне!

— Хорошо, Дёнис, все к тебе.

Растягиваемся длинной процессией вдоль улицы. Слон и я взвалили на плечи Кабана. Хотели, как в подъезде перекати-поле устроить, но девчонки не позволили, говорят, он об асфальт потрётся сильно, надо нести. Вот и несём. А из-за угла патрульный бобик: фары яркие, фуражки наглые, ну, не спится Труженикам Резиновой Дубинки.

Ясен перец, мы Кабана на травку уронили, авось не заметят, а сами в естественных позах застыли: Катя меня держит, я — Слона, Дэмьен — дерево и блюёт, Амбал задницу чешет — зудит, проклятая, мочи нет терпеть. Дёнис нас как раз догнал — он в подъезд поссать вернулся: на улице, говорит, сквозняки, а мне, говорит, мама сказала, что от сквозняка можно простатит простудить и детей не будет, — догнал, и как заорёт:

— Менты!! Ментыыы!!

Останавливаются:

— Ты чо орёшь?

— Не знаю…

— Это правильно, — и дальше поехали.

— Незлые попались. Наверное, неголодные. Я, когда голодный, злой, — делится Слон жизненным опытом. — А где Кабан?

Кабана нашли в соседнем дворе. Он потом рассказывал, что от вопля «Менты!!» задействовались скрытые резервы организма — и организм побежал. Очень быстро. Но не очень далеко: перевернулся через заборчик палисадника и больше встать не смог — резервы закончились…

Трамвайная остановка. Пустая — поздно уже. Была пустая, пока мы не появились: там, где мы, сразу возникает дефицит пространства. Не верите? К примеру: Кабан висит у меня на руках, а деть его некуда. Можно, конечно, где-нибудь выкинуть, но это уже противоречит условию задачи.

Детская загадка: красный, рогатый, «зайцами» набитый, в углу Кабан блюёт?

Салтовка.

Оказывается, Дёнис переехал на Салтовку. Для нас Салтовка как Марс. Не хватает кислорода — не та атмосфера. Не те джунгли и аборигены с глазами золотистого цвета. Вместо фонарей светофоры панельных высоток. Мы настораживаемся, мы чувствуем Враждебность Чужих Территорий.

Возле остановки хорошо освещённый ларёк и музыка«…теперь оправдываться поздно…в последний раз…». Возле ларька десятка полтора бритых: марсиане употребляют, курят, общаются.

У Кабана открываются глаза, он щурится по сторонам:

— Где я? Это шо, Салтовка? Не ну ёп твою мать я бегаю! Да это ж Салтовка! — И начинает орать: — Салтовка забыченый район!! Здесь одно бычьё живёт!!.. — сразу видно с ХТЗ пацан. Приехал всех строить.

И тишина — это смолкли разговоры у ларька, заткнулся кассетный Розембаум.

— На Салтовке одни быки!! Одни быки!!..

Всё замерло — так успокаивается тигр перед прыжком, даже хвостиком перестаёт вилять. У нас всех перехватывает дыхание. Но не у Кабана:

— Да я ебал всю Салтовку в жопу! В жопу? Да, в жжопуу!! Раком! Dog position!! Всех! Раком!

Удар — Слон бьёт в живот с левой, потому не сильно. Кабан замолкает на мгновение, чтобы набрать воздуха для следующей тирады. Надо посодействовать Серёге: удар с правой в солнечное сплетение — резкий всхлип, Олег провисает вздувшейся банкой свиной тушёнки.

Наша колонна проходит мимо ларька.

Равнение на нас.

Тишина…