Лишний человек

– Что вам от меня нужно? – еле дыша, спросила она, одним глазом следя за играющими детьми. Он это заметил и почувствовал себя почти счастливым. Ему нравилась эта женщина именно в образе беспокойной матери, которая умело справлялась с тремя непослушными существами и создавала гармонию из абсолютного хаоса.

– Ничего, – он медленно опустился на землю. – Пожалуй, ничего, кроме твоего имени.

– Но зачем? Вы коллекционируете имена? – казалось, она немного успокоилась и даже повеселела.

– Только твоё.

– Хорошо. Ловите его, – женщина замахнулась, делая вид, что собирается что-то бросать, – Анна, – тихо сказала она. – Ан-на! – повторила отчётливее и громче.

– Анна… – с нежной грустью пробормотал он. – Спасибо, я его уже поймал, – мужчина снял шляпу и пытливо заглянул в её безупречное, как он сам, лицо. – Не беспокойся, Анна, я не собираюсь тебя убивать. Я лишь хочу побыть немного не одиноким.

– Немного не одиноким? – удивлённо переспросила она и, подумав, присела рядом. – А это как?

– Вот и я хочу узнать, как. Анна, милая, покажи мне это… Не дай мне издохнуть от скупого… чёрт бы его побрал!.. одиночества, – он с неподдельной надеждой впился взглядом в её растерянное лицо.

– С чего вы взяли… – взволнованно начала она, оправляя платье, – с чего вы взяли, что я могу?

– Ты похожа на счастливую.

– Разве? – Анна положила голову на колени. – Разве? – повторила несколько приглушённо.

– Ты замужняя женщина и, по всей видимости, счастлива в браке. Твои дети похожи на улыбки рассвета. Ты искришься любовью, когда проводишь своей изящной рукой по их пушистым головкам…

Женщина посмотрела на близнецов и неопределённо покачала головой.

– Дети – это единственное, что держит меня на плаву.

– Иначе бы ты утопилась?

– Иначе бы я… да, именно. Знаете, я такая глупая мечтательница. Я так жду какого-нибудь чуда. И пусть я уже несвободна, во мне растёт нечто похожее на протест. Я хочу вырваться в мир, где полно волшебства, в мир, где есть… – она улыбнулась дочери, – настоящая любовь.

Господин в чёрном придвинулся к ней ближе.

– Я вот о чем гадаю: ты читаешь мою истосковавшуюся душу или мы с тобой одинаковые?

Анна вздрогнула от этого резкого слова.

– Если мы и вправду одинаковые… Нет, мне не стоит с вами разговаривать. Вы такой… незнакомый, – она поспешно встала и быстро зашагала к близнецам, мирно прилёгшим на шершавый песок.

Мужчина усмехнулся в воротник плаща. «Одинаковость неизбежно пугает. Что может быть страшнее, чем признать друг друга одинаковыми? По-моему, человеку легче повеситься, ведь он мыслит себя кричащей индивидуальностью».

Опираясь на трость, он подошел к Лиззи и тихо сказал:

– Настоящая любовь наверняка существует.

Девочка вздрогнула от неожиданности, но, увидев перед собой вполне добродушное лицо, успокоилась. Было в нём, в этом человеке, что-то такое, что нравилось представительницам прекрасного пола любого возраста. Стоило только заглянуть в широко распахнутые глаза – и очарованная собеседница была готова верить каждому слову загадочного незнакомца.

– А вы… вы любили? – робко спросила она, доверчиво лаская его по-детски невинным взглядом.

– Послушай, малышка, – он сел рядом и взял её глупую книгу. – Никогда нельзя задавать вопросы в прошедшем времени. И утверждать тоже не нужно. Всегда только в настоящем, понимаешь?

Лиззи отрицательно покачала головой.

– Ничего не понимаю.

– Тебе сейчас это и не нужно. Просто запомни, осознаешь потом.

Девочка призадумалась.

– А любовь и настоящее… это одно?

Незнакомец ласково улыбнулся.

– Ну конечно, малышка. Настоящее значит мгновение, и любовь – это мгновение, и жизнь – это мгновение, и даже смерть…

– Мгновение, – повторила Анна, и её глаза загорелись. – Это слово всё объясняет, с остального можно снять все существующие обязательства. – В таком случае, – она запнулась, сжала кулаки, как будто решаясь на что-то, – в таком случае, грех – это тоже мгновение.

– Мама, а что такое грех? – спросил мальчик лет семи с широкой улыбкой.

– Грех – это плохо, – ответила Анна, положив руку на лоб любопытного сына.

– А что такое «плохо?» – подключился его безупречно одинаковый брат.

– То, что делать нельзя.

– А чего нельзя делать?

– Например, спрашивать про все эти вещи, – Анна нетерпеливо встала. – Играйте, милые. А ты, Лиззи, последи за ними. Да не увлекайся этим, – она указала на книгу.

– Ты куда-то уходишь? – спросила дочка.

Анна посмотрела в пьянящие глаза незнакомца и молча кивнула…

День заручился поддержкой нагого солнца и верхом поскакал по улицам седого города. Анна наливала чёрный чай в кружку мужа и доверчиво улыбалась господину в белом пиджаке.

– Почему ты позвала меня? – поинтересовался он, делая первый глоток.

– Хочу показать и себе тоже, что значит быть немного не одинокой.

– То есть ты эгоистка?

– Поневоле, – кивнула она.

– Где твой муж?

Анна пожала красивыми загорелыми плечами.

– Он может появиться раз в неделю, в две, три… А когда-нибудь возьмёт и не появится вовсе.

– В чём дело?

– Он обожает детей и ненавидит меня. Если он и появляется, то только ради них.

– Я не понимаю…