Лишний в его игре

Я надолго застываю у открытого бака, это замечает Дашка. Она спрашивает, что я там такое увидел. Я выбрасываю пакеты, шарю по карманам, достаю и надеваю хозяйственные перчатки. Беру тушки и отношу их за бак, кладу на землю. Дашка заглядывает через плечо.

— М-м-м… Вкусный завтрак! — шутит она.

— Надо их похоронить, — мрачно говорю я, глядя на тушки.

— Совсем заработался? — усмехается Дашка.

— Они не заслужили такого к себе обращения.

Я замечаю ржавую металлическую пластину, беру ее и использую в качестве лопаты. Рою яму — в этом месте рыть легко, земля рыхлая. Дашка наблюдает. Запах ее «шоколадных» сигарет перебивает даже вонь от мусорного бака.

Кладу голубей в братскую могилу, закапываю. Формирую аккуратный холмик. Встаю. Мы молча смотрим на могилу. Дашка отходит к забору, срывает несколько мелких сухих лиловых цветков, собирает два букетика, один протягивает мне.

— Скажешь прощальные слова? — спрашивает она.

Я какое-то время молчу, придумываю речь.

— Вы были хорошими голубями, — говорю я. — Вы не гадили нам в тесто, не попадали ни в тестомес, ни даже в тестораскатку. Вы прожили достойную праведную жизнь. И вам воздастся на том свете, если он есть. Покойтесь с миром, птички.

С этими словами мы кладем цветы на могилку.

По дороге домой думаю о том, как поймать дурацких голубей. Впереди неделя каникул, которую я планировал вообще-то посвятить учебе. А теперь придется сооружать ловушки.

Конструкцию ловушек я обсуждаю с Ксюшей. У нее мы находим рулон жесткой садовой сетки, которую можно использовать на стенки. Представляя, каких масштабов взбучку мне устроит Нонна, если я притащу это добро домой, я спрашиваю, можно ли помастерить у Ксюши. Она разрешает.

На ловушки трачу целый день. Сначала сооружаю прямоугольный каркас из деревянных реек, затем прикрепляю стенки из сетки. Крышку делаю откидную с петлями внизу, чтобы открывалась сверху вниз. Крышку держит выгнутый дугой прутик, прикрепленный к клетке. К прутику крепится веревочка. Другой конец веревочки привязывается к тонкой палке, установленной в распор перед входом в клетку. Птица увидит внутри корм, захочет зайти, собьет палку, палка дернет веревку, веревка — прут, прут отпружинит, и под его силой крышка резко поднимется и захлопнется.

Ловушки я оставляю дома у Ксюши и забираю их перед следующей рабочей сменой. В первую же ночь удается поймать и выпустить на волю трех голубей.

* * *

К середине каникул погода портится. Температура снижается, и выпадает снег.

После очередного занятия Катерина Николаевна говорит, что завтра собирается в гипермаркет, и предлагает мне составить ей компанию. Мне не нужно ничего покупать, но я радостно соглашаюсь. У нас в городе недавно построили супермаркет, и я обожаю ходить по нему с тележкой среди ярких полок. Я устал от местных магазинов: унылые прилавки, унылые полы, воняет гнилыми овощами, десять отделов и в каждом постой в очереди: в одном — за пряниками, в другом — за курицей. А еще уборщица, орудуя вонючей половой тряпкой, гоняет тебя с места на место.

Утром, когда мы с Катериной Николаевной выходим из подъезда и идем к ее машине, случается большая неприятность: один из моих кедов рассыпается в труху. Шаг — и я оставляю на асфальте половину подошвы, еще шаг — и теряю вторую. Останавливаюсь и в ужасе оборачиваюсь: на асфальте лежат куски резины.

— В чем дело? — спрашивает Катерина Николаевна.

Я готов сгореть со стыда. Но она уже и сама видит проблему. Озадаченно смотрит на мой кед, который теперь можно натянуть на колено.

— Оу-у-у… — От этого междометия мне еще более неловко. Но она быстро берет себя в руки и добавляет уже бодрым тоном: — Дань, кажется, эта пара прослужила на пару лет дольше отведенного ей срока. Иди переобувайся и поедем.

Я мрачно плетусь домой. Переобуваться мне не во что. В панике перебираю коробки: может, где-то завалялась хоть какая-нибудь древняя обувь? Но нет… Только летние сандалии, придется надевать их.

Я выхожу из дома в сандалиях и как можно более беспечно шагаю по свежевыпавшему снегу к машине. Делаю вид, что все так и задумано. Катерина Николаевна уже за рулем. Замечает, в чем я, но ничего не говорит.

Мы подъезжаем к торговому центру «Аквариум». В нем — магазины одежды и обуви, кинотеатр и гипермаркет. Когда мы входим внутрь, я замечаю на указателе, что гипермаркет слева, но Катерина Николаевна ведет нас направо. Я говорю ей, что нам в другую сторону, но она загадочно качает головой.

Катерина Николаевна заходит в магазин «Сити-обувь», мне приходится идти за ней. Внутри на полках — огромное количество кроссовок. Катерина Николаевна смотрит на меня и улыбается. Я теряюсь. Не понимаю, чего от меня хотят.

— Выбирай любые, — говорит она. — Это будет мой тебе подарок.