Лишних нет. По закону Джа (СИ)

…Слова долетают сквозь туман, до смысла не добраться. Тэхён открывает глаза, он по-прежнему связан и видит, что Хосок устроился у него между колен и вот-вот толкнётся снова. Чимин стоит над ним и стягивает ошейник, мажет членом по губам и ласково просит задрать голову, чтобы ощутить глотку и вдруг не убить его отсутствием кислорода. С уст Тэхёна слетает нечленораздельный лепет, но он затыкается, как только в нём начинают двигаться быстрее.

Успешно разложили на двоих.

Чим балуется с твёрдыми сосками Тэхёна и, спустившись, приклеивается, припадает к плоти. Пока у них «шестьдесят девять», у Хосока расторжение контракта со всеми ведомыми приличиями. С какой-то непристойной радостью он слушает гортанные звуки, воссоединение пары и чувствует, что занимает правильное место. Без него было бы не так разнообразно и пошло.

Умывшись спермой, Тэ сглотнул остатки и благодаря Хосоку перебрался к Чимину на колени, который высвободил его из пут. Но тепло его не единично. Действительно. Снова трое. И Хосок здесь, его дыхание шелестит у затылка, он размеренно поглаживает выгибающуюся спину. И Тэхён начинает понимать, что ему всё же немного больно среди расплавленного воздуха и знакомых запахов, отстроенных иллюзий. Чимин толкается в него и держит за руки, Тэхён нащупывает губами его девчачий ободок. Чим внутри по самое основание, и странно проснуться его наездником, балдея от каждого вздоха.

Воздержание не состоялось, оно невозможно, когда Тэхён так манерно-блядски смотрит и ныряет тонкими пальчиками то в одну шевелюру, то в другую. Неимоверно соскучившись, он развязно целует Чимина и мурлычет, позволяя Хосоку облизывать шею и плечи, впитывая их в себя с обеих сторон. Его намерения чисты, а стоны занижены.

Чимин подался назад, и Тэхён потерял равновесие, упал на его грудь и захныкал, ощутив разлитую по ягодицам смазку. Хосок добавил два пальца, и с удовольствием протиснулся вторым. И как было когда-то - поначалу само ощущение рубит пополам, Тэхён царапается и выскальзывает, но зажат Чимином и задыхается им, шипя ругательства.

Вскинув взмокшими волосами, Тэхён ударился затылком о крепкое плечо Хосока, второпях облизал подсунутые им пальцы.

Поцелуи в тысячный раз, успокаивающий шёпот. Все они хотели именно этого. И, двигаясь в едином тесном ритме, слушают друг друга внимательно, как никогда.

Не сговариваясь, они трахали его медленно и долго, доводя до томления укусами, вспенивая его, взбивая между телами. Тэхёна заполнили до краёв и оставили засосы, поделив шею на равных, поделив всё, что у них есть.

…Измазанные, вспотевшие и утомленные, они лежат на кровати, зажав Тэхёна между собой, и тот уже нацепил ободок Чимина, сделавшись пай-девочкой с затраханным взглядом. Хосок не удерживается от неуместной реплики.

— Это же спальня твоих родителей, Тэ? Боже, какие же мы скверные.

— Тут где-то святой источник, можем пройти очищающее омовение, — тихо смеётся Тэхён.

— Ну нет, ребят, не уверен, что мы потом найдем местечко, способное отмыть нас от осквернения источника.

После прокатившейся волны смеха настал момент истины.

— А знаете что? — у Тэ заблестели глаза, он стиснул объятия. — Я люблю вас, парни.

— «Ч.Т.Д.», — деловито говорит Хосок.

— Что и требовалось доказать? — ухмыляется Чимин.

— Не-а. Чимин, Тэхён, Джей-Хоуп.

— С каких пор «Джей»? — изогнул брови Тэ.

— Буква подходящая… Что-то я проголодался. Кто после душа со мной?

Неудивительно, что в душ, спотыкаясь, побежали втроём и даже умудрились застрять в дверном проёме.

***

Тот, кто важнее. Тот, с кем прощаешь себе всё подряд и готов взять его за руку в любой момент. Тот случайный, с кем даже не думал быть при первой встрече, с кем никогда не представлял себе рвущего жилы секса в душе или долгих объятий в гостиной перед каким-нибудь фильмом. Вообще ничего не представлял. А случилось целое кино позднего сеанса, когда оказывается в тысячу раз нужнее и едва ли не навсегда.

Забыть всё без осложнений Юнги обещал себе только в том случае, если они не выдержат или кто-нибудь сдастся. Теперь Юнги очевидно: он не выдерживает, и всё внутри бьётся и трещит.

Банни нужен ему в больших дозах. Со всеми его смешками, серьезностью или нечаянным баловством, с его часто пропускаемым «хён» и вредностью, подчас нетерпимым упрямством и гордостью. Нужен по утрам и ночами, ежечасно, как недостающая часть, как тот, под боком у кого можно согреться и тот, кого так ждёшь домой.

Юнги никогда не любил сравнивать и измерять то, что не должно тому поддаваться, он понятия не имеет сколько и кому нужно отдавать, кто сколького достоин. И предпочитал не считать, не задавался целью приписывать кому-то большего.

Захлёстываемый дождем от макушки до пят, Шуга остановился между прошлым и настоящим, остановился, разрываемый на части, взглянул на удаляющегося Чонгука, затем обернулся и увидел застывшего позади Намджуна.

Он никому ничего не должен, правда же?…

— Стой, Чон Чонгук! Стой, кому говорю!— прокричал Шуга, он выдохся и схватился за ноющий бок. — Мать твою, хочешь, чтоб я сдох?!