Лисья радуга (СИ)

— Аххх… — не обманул он меня своей реакцией.

Я, не прекращая ласкать ртом, развел его ноги, сгибая их в коленях, заставляя раскрыться; взял его руки и положил их ему на коленки, чтобы он удерживал сам. Поцеловал нежную кожицу внутренней стороны бедра и погладил пальцем судорожно сжавшийся вход. Он тут же разжался, расслабляясь, а Люк часто задышал, подрагивая членом. Я продолжал массировать, нажимать на вход, кружить пальцем рядом, посасывая и гладя языком его член. Когда он достаточно затвердел, я лёг на Люка, и, целуя его в широко раскрытый рот, достал из-под подушки смазку и презерватив.

— Открой глаза. Посмотри на меня. Ты боишься? — я внимательно смотрел на него, считывая любую реакцию.

— Нет. — он затряс головой. — Нет, не боюсь.

Спустившись вновь к его паху, я пару раз мокро лизнул его член от яичек до головки и раскатал по нему презерватив.

Люк опустил ноги и приподнялся на локтях, недоуменно глядя на меня, — Ты чего? Ты зачем?

Я уложил его обратно, несильно толкнув в грудь, и, смазав себя и его смазкой, перебрался к нему на бедра.

— Ты веришь мне?

— Да.

Я поцеловал его жарко-жарко, покусывая, толкаясь в рот языком, и приставил его член к своей заднице. В душе я растянул, как смог, вход, но сейчас этого было все равно недостаточно. Похоже, плакать сегодня буду я.

Я притянул его руку к своему члену и он начал нежно и мягко подрачивать мне.

Насаживаясь на головку, подбирая угол проникновения, одной рукой я придерживал его член, а второй опирался на постель.

Было больно. Ох, как больно. Тягучая боль обволакивала, наполняла, переполняла и оттягивала на себя все мысли.

Длинный стон Люка убедил меня в правильности принятого решения и выбранной позиции.

— Ах, Ньют, как хорошоооооо…

Я расслабил мышцы и, покачиваясь, стал впускать его больше и глубже. Преодолевая боль и желание соскочить.

На каждое моё покачивание Люк коротко, но громко и жалобно стонал, как будто бы это я проникал в него, а не наоборот.

Люк погладил большим пальцем головку, и я насадился до конца с низким стоном, замерев, пережидая боль.

Воробышек не шевелился какое-то время, боясь сделать мне больно, а потом привстал на одном локте, и второй рукой притянул меня за шею, мокро и сладко поцеловал, захватив мои губы в плен, лаская языком нежно и ласково.

Я подвигался на члене вверх-вниз, и словил его стон рот в рот, сокращаясь и пульсируя от его голоса, дыхания и дрожи.

Люк откинулся на подушки, а я начал приподниматься и опускаться, чувствуя, что этого недостаточно. — Помоги мне!

Воробышек правильно понял и начал подмахивать бедрами, словив мой темп.

Наши стоны переплетались и было уже непонятно, где чей. Не то. Не совсем то.

Я слез с Люка, становясь на четвереньки, укладывая голову на руки и прогибаясь в спине.

— Возьми меня, воробышек, — прошептал я, водя задницей, и расставляя шире ноги. Мне хотелось его порадовать, дать возможность самому порулить, попробовать, как это. Чтобы в его первый раз он насладился процессом.

Он поднялся рывком с постели, подполз сзади на коленях, и начал целовать мою задницу, оглаживая бока, пройдясь мокрыми губами по позвоночнику, дойдя до лопаток.

— Давай же, — хрипло попросил я, потираясь задом о его пах.

— Ньюююют!! Лисик мой! — простонал Люк и плавно вошел на всю длину. Он начал рвано входить и выходить, явно потеряв контроль, приноравливаясь, выбирая нужный угол и ритм.

Я вцепился зубами в кисть руки, прогибаясь в спине и пережидая неприятные ощущения, тяжело дыша и постанывая на каждое его движения, пока не заметил, что стоны стали длиннее, протяжнее, и я стал покачиваться, подаваясь навстречу.

Люк вцепился в мои бедра и начал яростно вбиваться в меня, стукаясь яичками о промежность, вскрикивая, — Ньют! Ньют! Ньют!! — на каждом движении.

Потом вошел на всю длину, прилег мне на спину и укусил зубами за плечо. Я вскрикнул и дернулся. А он зализал укус и стал прихватывать зубами каждый сантиметр моего плеча, переходя на шею, мелко и часто двигаясь во мне. Меня затрясло мелкой дрожью, предвещая оргазм. Люк крепко обнял меня за талию, сжав в объятиях, и прихватил зубами кожу между шеей и спиной, разгоняясь в движениях, жестко вбиваясь, и сжимая зубы на холке. Меня сотрясла сильная дрожь, переходя в волну оргазма, и я кончил, дрожа, выплескиваясь, сжимая колечко мышц, из последних сил удерживаясь на руках, чтобы не завалиться.

Моя волна подхватила Люка и он кончил, подергиваясь и падая мне на спину.

Мы, не расцепляясь, завалились набок, и долго лежали, прижавшись мокрыми телами, слушая хриплое дыхание и бешеный стук сердец.

Почувствовав, как что-то горячее потекло по плечу, я аккуратно выбрался из его объятий и повернулся к нему лицом.

— Ну, и откуда слёзки? — я стер подушечкой большого пальца мокрые дорожки, косыми линиями стекающие по его лицу. — Тебе было плохо?

— Нет, — он замотал головой, шмыгнул покрасневшим носом, и улыбнулся распухшими губами. — Мне было так хорошо, что хочется плакать. Ты. Ты такой... такой... — И он уткнулся лицом мне в грудь, расплакавшись окончательно.

Я обнял его крепко-крепко и погладил по волосам.