Лисья радуга (СИ)

Жизнь без Люка пошла под откос. Возвращаться в пустую квартиру было невыносимо. Он звонил только по вечерам, когда уходил из дома в парк, чтобы поговорить со мной. Дома при маме он не рисковал. В небольшом доме, где постоянно находилась его мама нам поговорить было негде.

Люк совсем пал духом. Он сидел там, как в тюрьме. Особого ухода за матерью не требовалось. Приготовить поесть да навести порядок. Таблетки ей покупала подружка-врач, со слов мамы, ей там со скидкой продавали. Мама ходила по дому, выглядела неплохо, но ехать в больницу на обследование в NY отказывалась категорически, как и отпускать Люка от себя. Да и подружка ее — мисс Дженнифер, которая врач, настаивала на том, чтобы мама отлежалась дома, и каждый раз проводила душещипательные беседы с Люком, что волновать ее категорически запрещено. Мама выпроваживала воробышка моего по вечерам — сходить погулять, познакомиться с кем-то, чтобы налаживать личную жизнь. Вот он и уходил в парк, где мы с ним болтали по часу.

Все чаще и сильнее она нападала на геев и хваталась рукой за сердце, вызывая свою подружку, чтобы купировать приступ.

Я порывался приехать к нему, но Люк был против. Тот единственный раз, когда мама ушла к подружке, Люк вышел по скайпу и я просто был убит видом моего воробышка. Это была какая-то подделка прежнего Люка. Прошло только две недели, а от былого заводного и веселого мальчика осталась одна оболочка.

— Воробышек, улыбнись мне! Куда ты дел свою очаровательную улыбку? — пытался растормошить я его. — Ведь все не так плохо, мама твоя поправится. Скоро встретимся. Ну же, улыбнись!

Люк грустно улыбался и рассказывал, что признаваться пока нет возможности, эта новость маму просто убьет. А без меня он совсем не может.

Налицо была депрессия. Я очень скучал без него, тосковал, но я хотя бы был занят работой. А Люк сидел взаперти и еще чуть-чуть, и подвывать начнет.

— Воробышек, я так скучаю по тебе! Я каждый вечер вспоминаю твою ясную улыбку! Днем нельзя, я запрещаю себе днем думать, потому что со стояком на работе очень трудно приходится. Посмотри, — я развернул ноутбук на стену, где был автограф Эзры в рамочке. Теперь там красовалась наша с Люком фотография, которую я распечатал и прикрепил в рамочку, закрывая творчество Эзры. На фотографии мы обнимались и улыбались на камеру — Это моя самая любимая. Я каждое утро говорю тебе «здравствуй, воробышек» и ты улыбаешься мне в ответ. Мне так хочется обнять тебя, солнышко!! Твоя родинка скучает без тебя!!

 — Лисик, разденься для меня! Дай посмотреть на тебя! — Люк сдернул футболку и провел руками по груди, лаская себя. — Я вспоминаю каждый наш раз вместе. И чаще всего, последний раз на кухонном столе. Ты там такой прекрасный был!!!

— Сынок, ты дома? — раздался женский голос.

— Мама вернулась. Целую, Лисик! Пока!! — и Люк отключился.

Я весь вечер ждал, что он мне позвонит, но телефон молчал. Я выставил его на полную громкость и носил при себе, чтобы не проворонить звонок. И, когда он зазвонил, от неожиданности выпустил его из рук и он развалился на части, стукнувшись об пол. Руки дрожали, пока я его собрал и перезагрузил. Оказывается, пропущенный звонок был от мамы. Они обещали с отцом завтра заехать ко мне после работы. Я прошелся взглядом по квартире, здесь везде были следы присутствия Люка — его одежда, вещи, опять же — фотография в рамочке. Я решил оставить всё, как есть, не пряча. Пора сделать камин аут. А чего тянуть дальше? Люк не увлечение, эти две недели показали, что он мне не просто дорог. И я хочу быть с ним. Пусть даже ради этого придется признаться родителям и пережить скандал.

А вдруг они откажутся от меня? Не буду думать об этом. Я не хочу прожить жизнь по их меркам. Они свой выбор сделали, я сделал свой. Все равно всю жизнь скрываться не получится. Поэтому лучше пусть знают сразу.

Люк все еще не звонил. Я не ложился спать допоздна, все думал дождаться звонка. Пришлось отправить смску — «Спокойной ночи». Мало ли кто прочитает ее, она должна быть нейтральной, чтобы не подставлять Люка.

Ответ пришел тут же — «Ньют, у меня был скандал с мамой, она видела мой инстаграм, и вынудила удалить наши с тобой фотографии оттуда. Прости. Не мог бы ты удалить фото со мной из своего инстаграма? Завтра вечером позвоню и все объясню. У мамы опять приступ.»

Гадство! Гадство какое!!! Кто мог нас сдать его матери? Хотя, если городок небольшой, то кто угодно. Сейчас все продвинутые.

О, Господи!! А если и мои родители видели мой инстаграмм и едут, чтобы разбираться? Вот заодно и признаюсь. Отличный повод. Чего ждать? Пока и у них приступы начнутся?

Что же всё так навалилось…