Лисья тень

— В честь чего пьем-то? — спросила она, забирая из рук Четырнадцатого принесенное им добро.

— В честь очередной законченной лекции, конечно, — с улыбкой сказал Пушок, запрыгивая на стол рядышком с нами.

— Ну а если серьезно, то что за повод?

— Нас с Пушком теперь ждут дома, — кивнул Четырнадцатый с грустной улыбкой, — вот и повод.

В книжном, после сказанных Четырнадцатым слов, повисло молчание, которое я тут же попытался нарушить, сказав:

— Так это же здорово!

И это действительно было здорово, но мысль о том, что нам вот-вот придется прощаться, несколько печалила меня. Краем глаза взглянув на Волкову, я понял, что ей тоже было не по себе. Да и сам лейтенант огорчился, услышав это.

— Но, — рассмеявшись, сказал Пушок, запрыгивая ко мне на руки, — это совсем не значит, что мы торопимся туда!

— Действительно, — подхватил Четырнадцатый, подходя ко мне, — или «Лисьей Тени» не нужны такие члены, как мы?

— Очень нужны, — серьезным голосом отвечал я, — не шутите так больше, пожалуйста.

Мы пили. Долго и много. Громко кричали и смеялись. Забыли закрыть магазин, из-за чего распугали нескольких клиентов своим поведением. Это нужно было видеть.

Пушок, наконец, мягче начал относиться к Четырнадцатому, и они успели стать хорошими друзьями. Фырьев больше не был таким злюкой, каким я видел его с самого начала. Волкова же потихоньку восстанавливала утерянные контакты, помогая мне с книжным. Носители, наконец, перестали бояться. Все места изоляций для них перестали существовать. Кроме одного места. Самого крупного, о котором речи здесь не пойдет, ввиду конфиденциальности. Скажу лишь то, что под стражей, среди заключенных, там находятся Светоносный и Руди. На месте разрушенной больницы, в которой меня содержали, построят музей. О некоторых источниках, как и о некоторых носителях, конечно, людям лучше все еще не знать. Мне же было поручено написать о метрополитене все, что я знаю, для того чтобы правительство могло продолжить исследование. Пушок и Четырнадцатый искали подходящих для Лисьей Тени» носителей, которые смогли бы оказать должную поддержку как организации, так и правительству, а Волкова вместе с Фырьевым взяли себе небольшой отпуск, если это можно так назвать. И я выпросил себе отпуск у ученых, после того как закончу работу над статьей про метрополитен. Я обязательно должен съездить куда-нибудь с Яной. Сейчас цель ученых — вытащить оттуда носителей под номерами 1312, 1984, 1488, и старик обещал мне рассказать, как это сделать. Если быть кратким, то я все же благодарен миру за то, что мне на плечи свалилась подобная ответственность. Ведь именно благодаря этому я смог повстречать Поль, Пушка и остальных. Ведь именно благодаря всем этим обстоятельствам я узнал и открыл для себя множество нового. Более того, в какой-то мере действительно сделал нечто значимое для этого мира. Мысли, что это все еще не конец и мы все легко отделались, не покидали меня окончательно. Танаис, которая покончила с собой, все еще стояла будто бы у меня перед глазами. Кажется, она действительно смотрит. У меня бывали мысли наведаться к ней в загробный мир, чтобы поговорить, но что-то подсказывает мне, что еще слишком рано. Да и зачем? Что я ей скажу после всего, что произошло несколько дней назад? Наверное, наблюдая за моим сомнением насчет действительности происходящего, она и вправду смеется. Ну и пусть. Все-таки надежда на то, что я поступил правильно, не оставляет меня. Мы постарались снизить меру наказания для оставшихся в живых членов «Дождя». И кажется, у нас это получилось. Светоносный и Руди, узнав всю правду о Танаис, были бы рады послужить «Лисьей Тени». Так сообщила мне Волкова, которая недавно навещала их. Возможно, мы могли бы поспособствовать пересмотру решения суда насчет этих двух, на что Поль очень рассчитывает.

Меня снова ждут в родительском доме. Моя семья очень гордится мной, и это не может не радовать. Мама очень долго плакала от счастья, узнав, что я жив. Вся семья в действительности думала, что меня уже нет в живых. Не терпится усесться за одним столом и рассказать им все, что со мной происходило.