Лисий капкан

Я поднималась по лестнице на третий этаж. И чем ближе подходила к отделению реанимации, тем сильнее дрожали коленки. Не знаю, что за состояние. Наверное, неизвестности. К кому я иду? К чудовищу, зверю, насильнику? Или к парню, который любил меня? Дышал мной, как он говорил.

Нажала на звонок двери в ПИТ. Раздался щелчок, и мне открыла молоденькая медсестра с длинными каштановыми косами.

– Я Эля Коваленко. Мне нужно к Его…

– Проходи. – Она уступила мне дорогу. – Он как раз только что проснулся.

Я шагнула в коридор и набрала полные легкие воздуха. Коленки еще больше задрожали.

– Знаешь куда идти?

Я кивнула и медленно поплелась по темному коридору. Притормозила возле палаты. Еще два глубоких вдоха. Сжала кулаки так сильно, что ногти оставили отпечатки на ладонях. Шагнула в палату.

Егор лежал под капельницей, повернувшись лицом к окну. В палате были еще двое мужчин: или спали, или находились без сознания. Я шла к его кровати как на казнь, едва переставляя ватные ноги. В моей руке завибрировал телефон, от неожиданности я вздрогнула и выронила его на пол. Подняла его, выпрямилась и встретилась с его взглядом.

Пятисекундная пауза показалась мне целой вечностью. В его взгляде отразилась такая боль, что я готова была развернуться, выскочить из этой больницы и бежать куда-нибудь подальше. Только бы не смотреть ему в глаза. Надежда на то, что он не помнит тот вечер, превратилась в прах. Он всё прекрасно помнил…

– Лиса… – На его лице появилась легкая ироничная улыбка. – Пришла…

Я медленно подошла к его кровати, села на стул. Он продолжал сверлить меня взглядом. Взглядом, в котором был один вопрос: «За что?»

– Как ты? – вымолвила я.

Он не ответил. Молча смотрел на меня. На волосы, на плечи, на руки, задержал взгляд на губах. Усмехнулся, словно в чем-то убедившись, и резко заглянул в мои глаза. Наверное, невидимый луч, который шел от его зрачков к моим, искрил и щелкал. Таким взглядом можно убивать целые войска.

Господи, я готова была провалиться сквозь землю!

– Подушка неудобная, а в целом норм! – улыбнулся он, но его глаза продолжали меня ненавидеть. – А ты что такая бледная, Лиса? Похудела. Плохо ешь? Спишь мало? Приболела?

Он говорил не тем заботливым тоном, что раньше. В голосе, который словно не принадлежал ему, было нечто совсем другое.

– Смотри! – Сокол кивнул на кровати напротив. – Они в отключке. Медсестра вышла. – Он приподнял забинтованную голову. – Бери подушку. Есть хорошая возможность придушить меня. Можешь заодно и тех парней.

По моим щекам потекли слезы.

– Что такое? Не нравится предложение, а, собирательница душ?

Кажется, мое тело окаменело. Мозги тоже. В горле словно колючая проволока. Я сидела молча и неподвижно, смотрела на него стеклянными глазами. Внешне я казалась спокойной и даже равнодушной ко всему происходящему. И только одному Богу известно, что творилось внутри. Как билась моя душа, до сих пор не понимая, кто передо мной? Тот, который сломал, или тот, который любил? Или… и тот, и другой?

– А я, дурак, думал, что ты умеешь управлять машиной, – усмехнулся он. – Что молчишь-то? Давай, расскажи мне, за что ты так со мной? Ты не думай, я отлично помню тот вечер. Даже после такой травмы я помню всё! Ты же нарочно меня сбила, не так ли? Тебе крупно повезло, что я очухался. Иначе ты бы здесь не сидела, а отвечала на вопросы следователя. Ведь именно от тебя были последние звонки с Ватсапа. А потом по камерам вычислили твою тачку, которая ехала по трассе «Медвежьегорск». Ты бы не отделалась, поверь. У моего отца везде связи, он поднял на уши всю полицию и сделал детализацию моих звонков, в том числе и с мессенджеров.

В моих глазах появился вопрос «Как? Это же невозможно сделать!», и Егор этот вопрос прочел.

– Да-да, мой отец многое может, когда сильно приспичит. Сегодня утром я успел выгородить твою задницу, сказал ему, что мы вместе ехали на озеро отметить твой день рождения. Кстати, он добавил кое-что, что поставило меня в тупик: «Но по камерам видно, что она в машине одна». Ты же нарочно попросила достать воду из-под сиденья именно в тот момент, когда мы проезжали камеру, не так ли? Что молчишь-то? Браво! Извини, похлопать не могу! – Он кивнул на иглу в вене. – Тут даже врать не пришлось, так отцу и сказал. Мы благополучно добрались до озера, сели праздновать твой праздник, и тут я нечаянно назвал тебя Оксаной. Этого тебе было достаточно, чтобы серьезно обидеться и уехать в город, оставив меня там. Я шел к трассе, чтобы поймать тачку. Последнее, что я помню, как на меня мчалась какая-то белая машина. Как тебе байка? Сойдет? Небось, сейчас ангела во мне увидела? Ты не думай, Лиса, я не всепрощающий кретин. Но прежде чем расскажу отцу, как всё было на самом деле… – Он замолчал, несколько секунд смотрел на меня пронзительно и горько, а затем тихо добавил: – Хочу послушать тебя.