Лисий Хвост. Красный город. Книга четвёртая

– Просто я хочу в Красный город, – пожал плечами Шима и подбадривающе улыбнулся другу, – не нахожу ничего против того, чтобы посмотреть битву, но в столице мне было бы интереснее. И я очень хочу, кроме того, увидеть море.

Лян Се с беспокойством взглянула на Хару:

– А что скажешь ты?

– А что мне сказать, – дёрнулся он, – это не наша война. Мы вдоволь поучаствовали в ней. Кто бы ни одержал победу, на наших планах это не слишком сильно скажется. Если победит император, то оно и к лучшему. Если же мятежники, то нам следует поскорее покинуть это место, чтобы как можно раньше добраться до столицы. Вот по всему и выходит, что нам следует поторопиться.

Лян Се нервно сделала глоток чая, который показался ей горьким. Она попыталась изобразить улыбку, когда Хару обратился к ней:

– Интереснее, что ты собираешься делать дальше? Я так понимаю, что ты остаёшься в лагере? Возвращаешься на службу?

Женщина коротко кивнула.

– Ты не поедешь с нами в Красный город? – удивился Мэргэн. – Ну да, можно было догадаться, раз ты всё новое получила.

Лян Се отставила чашку с недопитым чаем и поднялась.

– Хару, – решилась она, – мне нужно переговорить с тобой. Давай пройдемся. Твои вещи уже всё равно собраны.

Хару в растерянности посмотрел на своих товарищей, зачем-то заглянул в сумку и только потом ответил женщине.

– Да, конечно, давай.

Остальные как-то странно переглянулись между собой, но Лян Се было уже всё равно. Пожалуй, это страшнее, чем идти в бой, однако и там, и тут нужно просто сделать первый шаг, поборов свой страх. Так что она выдавила из себя улыбку, помахала рукой и, опережая Хару, вышла из палатки. Тот, чуть задержавшись, последовал за ней.

Они шли рядом друг с другом по лагерю. Вокруг сновали люди, завершая последние приготовления к грядущему сражению. Лян Се шагала довольно быстро в сторону холмов, окаймлявших луг с восточной его стороны, на склонах которых размещались позиции лучников и стрелков из самострелов. Хару не отставал от неё. Они молчали и между ними неизменно оставалось расстояние в один-два шага. Со стороны можно было подумать, что это идут офицеры, занятые каким-то своим делом.

Так, не проронив ни слова, они достигли склона ближайшего холма и поднялись на него, оставив в стороне и внизу укрепления. Они забрались на самый верх, откуда в ясную погоду, наверное, открывалась довольно приятная глазу картина: широкое поле, раскинувшееся по равнине, окруженное с одной стороны невысокими холмами, с другой, откуда должен был появиться неприятель,– рощицами. Однако сегодня всё скрывалось в густом тумане, и два одиноких человека словно бы оказались в каком-то бело-сером пространстве, в котором стороны света теряли своё значение.

Молчание становилось невыносимым, и первым не выдержал Хару:

– Сколько нам ещё идти? Лян Се, о чём ты хотела поговорить со мной?

Она замедлила шаг, остановилась и обернулась к нему.

– Ты помнишь ту ночь в купальне? – спросила она. – Я поцеловала тебя тогда. Ты ушёл, потом вернулся. У меня тогда сердце замерло: я подумала, что ты передумал. Как я обманулась!

– Да, я помню ту ночь, – кивнул Хару. Тон его был ровным и спокойным.

– И я помню, – подхватила Лян Се, – так всё странно тогда было. Ты сказал мне про свою жену, что она умерла. Прости меня, что напоминаю о ней.

Хару сделал какой-то неопределенный жест, который, вероятно, должен был означать, что всё в порядке, и он готов слушать собеседницу дальше.

– Хару, – продолжила Лян Се, пытаясь перейти в наступление, – ведь ты свободный мужчина и мог бы вновь быть с какой-нибудь женщиной.

Вновь никакого ответа, лишь короткое пожатие плечами.

– Ты ведь понимаешь, что я хочу сказать тебе, Хару? Проклятье, кажется, я люблю тебя, – не выдержала Лян Се и выпалила последнюю фразу, наподдав при этом по кучке прошлогодних листьев. Они были мокрыми и почерневшими, не имевшими ничего общего с красивыми желтыми и красными листьями осени, которые так излюблены поэтами.

Хару остановился рядом с Лян Се, положил ей руки на плечи и заглянул в глаза. Да, глаза у неё, пожалуй, это единственное, чему могла бы позавидовать любая придворная красотка.

– Лян Се, – проговорил он, тщательно подбирая слова, – мы вместе с тобой через многое прошли, как товарищи по оружию, и я должен быть честен с тобой. Прости меня, но я не могу ответить тебе тем же.

Она дёрнулась, пытаясь робко высвободиться из рук Хару. Тот продолжал:

– Пойми меня правильно. Я не могу ответить тебе тем же, не потому, что не нахожу тебя привлекательной или ты совсем не волнуешь моё сердце. Вовсе нет. Когда я заглядываю вглубь него, то оно говорит мне, что ты мне не безразлична. Но любовь ли это? Я не знаю.

Он обнял её, скорее по-дружески и отпустил, хотя она и не пыталась более отстраниться от него. На её глазах блеснули слезы, она легко смахнула их рукой.

– Товарищи по оружию, – повторила она печально, – вот мы кто с тобой.

– Думаю, это совсем не плохо, если вспомнить о том, что изначально я был твоим пленником и ты угрожала мне виселицей, – попытался пошутить Хару.