Лисёнок для депутата

— Горько! — кричит каждый, кто толкает речь, поздравляя нас с Виктором.

Чем больше тостов, тем глубже и глубже наши поцелуи, балансируем на тонкой грани пристойности. Но жених вошёл во вкус и, кажется, совершенно не против своей роли в нашем спектакле. Меня же раз за разом поцелуй вгоняет в краску и лишает ориентации в пространстве. Тело реагирует на касание языками всё острее, но мозг ещё пытается функционировать и бомбит предостережениями.

Глядя на зажигательные движения изрядно повеселевших друзей, Витя вытаскивает меня танцевать. Традиционный вальс новобрачных мы благополучно пропустили, поскольку времени на репетиции у нас не было, а я, к своему великому стыду, не умею его танцевать. Но просто подвигаться под музыку я очень даже готова.

Включают медленную композицию. Жених не даёт мне уклониться и сильными лапищами притягивает к себе. Мы движемся неторопливо, но голова начинает кружиться гораздо быстрее музыки. Витина близость, горячее дыхание, пошлые фразы, которые он без остановки шепчет мне на ухо, качают опору и заставляют крепче цепляться за его шею. Теряю связь с реальностью…

Где-то на периферии мозг всё ещё подаёт сигналы, что наш брак фиктивный, и не стоит подпускать мужа так близко, нельзя идти у него на поводу, что я потом сто раз ещё пожалею… Но здесь и сейчас я не в состоянии прислушиваться к голосу разума. Этот мужчина на меня определённо плохо влияет. Так было всегда — и в первую нашу встречу, и сейчас.

— Витя, даже не надейся, — максимум, который мне удаётся выдать под слабым натиском разумных доводов.

Глава 7

Из ресторана мы уезжаем, не дожидаясь окончания торжества. Я немного волнуюсь за Веру, не хочется оставлять её здесь. Слишком уж горячим и настырным выглядит Мансур. А она, похоже, совсем растерялась.

— Погоди, Витя, нужно Веру домой отвезти, — прошу жениха, когда он тащит меня из зала к выходу. — Не доверяю я твоему другу.

— Та ну, Мансур — нормальный парень, он за ней присмотрит.

— Такой же нормальный, как ты?

— А я чем плох?

— Наглый слишком! И слова «нет» не понимаешь!

— А ты мне хоть раз говорила «нет»? — на лице — искреннее удивление, даже брови вверх поползли.

— Да ты даже шанса не давал хоть слово произнести! И этот туда же. Ты только посмотри на них!

— Лисичка, не загоняйся. Всё хорошо с твоей подругой будет. От него ещё ни одна женщина недовольной не уходила.

— Какие ж вы все мужики — кобели!

— Козлы ты хотела сказать?

— Кто-то, может, и козёл, а этот, — киваю в сторону Мансура, зажимающего Веру на танцполе, — точно кобель.

— Ладно, подожди здесь.

Виктор оставляет меня и, к великому удивлению, идёт к танцующим. Окликает друга, шепчет что-то ему на ухо и, довольный, уходит. И что это было?

— Что ты ему сказал? — спрашиваю, садясь в машину.

— Чтобы был поделикатнее. Говорю же, не бойся, он её не обидит. Или ты мне не доверяешь?

Сложный вопрос. Я прекрасно помню наш первый раз и его «деликатность». Привёз меня в номер, уложил на кровать, слова сказать не дал и без всякой прелюдии навалился. А потом ещё удивлялся, почему не предупредила, что он у меня первый. Можно подумать, его это остановило бы! Да даже зная об этом, он в тот же вечер потребовал продолжения! И потом наутро — опять.

— Просто вспоминаю наше знакомство и наш первый раз.

— Лисичка, ну откуда ж мне было знать, что ты ещё ни с кем? Дразнила меня бессовестно своими веснушками сколько времени. Никакой выдержки не оставила.

— Вот-вот, выдержка у вас, как у младенцев, то есть никакой. Поэтому я за Веру и переживаю.

— Всё, расслабься, уже уехали. Они — взрослые люди, сами разберутся.

Тянет меня к себе, дышит в макушку. Чувствую потоки тёплого воздуха даже сквозь причёску.

— Лисичка, у меня выдержки ни фига уже нет. Я бы тебя прямо тут…

Наш побег и волнения за Веру немного остудили меня, вернулась способность соображать.

— Витя, ничем не могу помочь. Напоминаю: никакого интима!

— Нет, ты не обломаешь меня так! Ты же не жестокая стерва, а моя ласковая и добрая девочка.

Понимаю, что всё это говорится с одной целью — затащить меня в постель. Но почему-то сердце и внутренности предательски отзываются на его низкий шёпот. Во избежание соблазна раз за разом прокручиваю в памяти подслушанный вчера разговор Виктора с отцом:

— Ладно, может, ты и прав. От такой будет потом легче избавиться. Только смотри, будь осторожен, ребёнка ей не сделай, а то проблем не оберёшься.

— Ну я ж не дурак, всё понимаю.

Он мной попользуется, а потом выбросит, как сделал это в прошлый раз. Поэтому я не должна идти у него на поводу. У нас фиктивный брак, я предупреждала, что никакого интима… Но кожа горит от его прикосновений, губы распухли от поцелуев, а внизу живота сладко и требовательно ноет. В голову закрадывается крамольная мысль: а что если на сей раз у нас всё получится? Ведь такое возможно? Должна же быть какая-то причина, по которой он выбрал именно меня!

Входим в дом, отпускаем няню.