Лист ожиданий

ОН. Сейчас организуем. (Отодвигает в сторону поднос со сладостями, ставит перед Верой телефон.) Ты о чем-то волнуешься?

ОНА(набирая номер). У Олега — ни дня без приключений… Сорвалось! (Набирает номер снова.) Я тебе не рассказывала, как его чуть из института не выгнали?

ОН. Интересно, за что?

ОНА. За чувство юмора. (Некоторое время молчит.) Снова занято. Попробую позже. (кладет трубку. Костя подливает Вере и себе виски. Они выпивают.) К ним в группу направили кубинцев. Знакомиться стали. Один к Олегу подсел, с трудом фразу слепил: «Менья зовут Джордж». А тот: «А меня — Хозяин». Кубинец так и стал Олега называть. Однажды мимо декан проходил, услышал… Ну и все, скандал! Меня к ректору вызвали. «Расиста воспитали!»… Пришлось покраснеть, звонки из МИДа организовать. Отделались выговором.

ОН. Обошлось?

ОНА. А толку? Говорю: «Исключат!» Он: «Ну и что?». — «В армию пойдешь!!!» Смеется: «Представляю, как вы мне в Афган печенье будете отправлять».

ОН. Ну, слава Богу, в Афган уже печенье не шлют…

ОНА. А потом говорит: «Никакой это не расизм… Просто захотелось, чтобы меня хозяином назвали». И опять смеется: «Вы с отцом ничего не скрываете? Может, у нас в роду графья были? Иначе откуда это во мне?»

ОН. Белый медвежонок спрашивает у медведицы: у нас в роду бурые медведи были? Нет, не было, все белые, до третьего колена. Мама, почему же я тогда так мерзну?

ОНА. Это ты к чему?

ОН. К тому, что я бы ему больше самостоятельности давал. Будущее сегодня — не в карьерных вузах, а в свободном плавании. Тогда его хозяином будут называть по праву, а не по глупости.

ОНА. В свободном плавании можно и утонуть…

ОН. Можно. Но, судя по тому, что ты рассказываешь об Олеге, он любую стену прогрызет.

ОНА. А если зубы себе раскрошит? Тогда — эту стену лизать? Или плевать на нее из-за бугра?

ОН. Это у кого же из классиков ты такой образ социалистического общества нашла?

ОНА. Да ну их, классиков!

ОН(цитируя Веру). А как же Ленин, «не трогай святое», Сталин — «был культ, но была и личность…»

ОНА. Мы же не знали. Это сейчас все рассказали и напечатали!

ОН. Откуда же МЫ все это знали? Даже тогда, когда из правды радио сообщало только время. Просто ВЫ знать не хотели! Ладно!.. Вечная тема… Мы сейчас об Олеге. Ему просто скучно. Вы ему все на блюдечке поднесли…

ОНА. Никто ничего не подносил. Что, надо было икру под одеялом есть, а ребенку — спартанские условия? Глупость!

ОН. Глупость, конечно. Но, увы, родителей не выбирают.

ОНА. Точно так же, как и детей. А у тебя дочка что, ангел? В семнадцать лет замуж — это от большого ума или от хорошего воспитания?

ОН. Диалог по принципу: «Сам дурак, и шапка у тебя краденая».

ОНА(продолжает уже спокойнее). Я давно заметила — все понимают, как чужих детей воспитывать.

ОН. Махнемся?

ОНА. Легко сказать, твоя в Америке.

ОН. Ну, в Америке — не на Луне. Может, вернется.

ОНА. Ты перепутал, это с Луны все вернулись!

ОН. Ну, ты же в Америке не осталась?

ОНА. Что ты сравниваешь? А Олег? А мама? Что бы с ними стало? (почти примирительно.) Про тебя я уже не говорю…

Вера еще немного обижена. Костя несколько раз пытается взять ее за руку, пока она, улыбнувшись, наконец, протягивает ему руку, и он долго целует ее ладонь.

ОНА. Слушай, а давай кровати сдвинем?

ОН. Ход ваших мыслей мне нравится.

Сдвигают тяжелые кровати, потом, словно обессилев от тяжкой работы, падают в кресла. Вера берет пульт, и один из танков начинает ездить по комнате.

ОНА. Ты билет купил?

Костя тоже берет пульт, и его танк ездит вслед за первым.

ОН. Я на листе ожидания. Билета нет, но, кроме Веры, есть Надежда, что он появится.

Игрушечные танки сталкиваются. Костя наливает виски и протягивает Вере стакан.

ОНА. Третий тост — за тех, кто в море и за морем?

ОН. Нет, давай за Михаила Сергеевича! Благодаря ему, мы становимся похожи на людей.

ОНА. Торгуя игрушками на базаре?

ОН. Не скажи. В своих тюках челноки привезут западный дух! Как когда-то декабристы из Парижа.

ОНА. Базарный — это точно, насчет западного не уверена. Да и что это изменит? Болтовни много. А в Москве собирают окурки, пачка сигарет сегодня такая же валюта, как пять лет назад бутылка водки. Этой стране нужен не логопед, а хирург.

ОН. «Пусть рухнет все, что может рухнуть от слова правды».