Листья лофиры

В туннеле, в тени которого укрылись не только люди, но и черно-белые длинноногие овцы, было, конечно, прохладнее, чем под прямыми лучами солнца, хотя и здесь отнюдь не «веяло холодом». Созданный природой и расширенный догонами туннель насчитывал в длину метров сто пятьдесят, и мы легко вышли по нему на другую сторону каменного вала, к уступу.

Долб Огобарй с основной группой прошел вперед, а мы с Решетиным отстали. Самый обрыв находился где-то впереди, но уступ начинался у выхода из туннеля, склон круто уходил вниз, и здесь уже действовали свои нормы. Мы стояли у поля, диаметр которого не превышал размаха человеческих рук; все «поле» оконтуривалось барьерчиком из камней, чтоб в сезон дождей не снесло землю. И такие поля — то побольше, то еще меньше — виднелись повсюду вокруг: на уступе используется каждый ровный участок, чтобы собирать с него урожай; сухие веточки, торчащие из мелкого, заботливо очищенного от щебня грунта, и тут зазеленеют с первыми дождями… С первыми дождями зазеленеют и баобабы, умело выращенные догонами среди скал на уступе, и стол догонов обогатится свежим баобабовым салатом. Пока же баобабы служат догонам иначе. Все молодые деревья вокруг нас как бы опоясаны тонкими темными поясками, между которыми обнажена белесая древесина; догоны срезали идущую на волокно кору, а чтобы деревья не погибли — оставили спасательные пояски. Что пояски действительно спасают, свидетельствуют старые баобабы: все они хранят следы той же операции, но отнюдь не выглядят угнетенными; слой подкорового волокна и коры вполне восстановился.

Это характерно для древнего африканского материка: отутюженные тысячелетиями, плато чуть ли не по всему континенту обрываются к равнинам гигантскими отвесными ступенями. Мы вышли на одну из таких ступеней, на трехсотметровый уступ Бандиагара, что протянулся на несколько сот километров по границе Мали с Верхней Вольтой, Здесь, под нами, уступ выгнулся узкой дугой; как в морскую бухту, ворвались некогда сюда каменные волны, расшиблись вдребезги о неприступные утесы и застыли неподвижной хаотичной массой у их подножий, С утеса в створе «бухты» видна плоская желтоватая саванна — каждое деревце стоит там отдельно и с обрыва, как с самолета, кажется темным кустиком; их и не много и не мало, этих кустиков: без них саванна имела бы иной вид, но и они не нарушают ее приглушенных спокойных тонов, ее величественного однообразия.

Как ни грандиозны вздымающиеся перед нами уступы, как ни беспредельны просторы, но главной «достопримечательностью» Бандиагары было и остается ее население, люди племени догон, — их деревни, сверху похожие на кучки наших остроголовых опят, сидят на гребнях разбитых каменных волн, жмутся к самым карнизам, — и о них, догонах, хочется узнать как можно больше.

Откуда взята земля для полей, расположенных на уступе?.. Мы легко предугадали ответ, но все-таки выслушали его с невольным почтением: земля принесена снизу, из саванны. Издалека принесена и глина для жилищ; зато камни, с которыми ее смешивают при строительстве, — местные, за ними никуда не надо ходить… Что догоны выращивают на полях?.. Просо-миль, фоньо, маниок, лук, стручковый перец, табак. Есть у догонов в деревнях папайи, бананы, манговые деревья. И есть у догонов веселое дерево, которое они называют пегу; а бамбара — бембем. Доло Огобара срывает несколько некрупных, с нашу рябину, почти черных ягод с ветвей невысокого безлистного в сухой сезон дерева и не без торжественности сообщает, что из ягод пегу догоны изготовляют вино… Волокно баобабов?.. Оно идет преимущественно на веревки, но можно изготовлять и грубую ткань… На ткани более мягкие идут волокна из плодов сейбы — капок; сейбы растут чуть правее нас, прямо на отвесном уступе, и сверху трудно понять, как они там укоренились; высадили и вырастили эти деревья далекие предки нынешних догонов; деревьям никак не меньше трехсот лет, и, стало быть, уже многим поколениям жителей Бандиагары они служат «фабрикой» волокна (сейбы, кстати, близкие родственники хлопчатника)… Вода?.. В сухой сезон воды на уступе мало; ее берут из колодцев, пробитых в песчанике до водоносного горизонта, и из родников, кое-где выходящих на поверхность уступа… Можно ли посмотреть какой-нибудь источник?

— Да, мсье, — ответил Долб Огобара.

Потом он тихим голосом что-то сказал на своем наречии молодому догону, и тот мгновенно исчез.

Долб Огобара не спешил. Он согласился сфотографироваться с нами на краю уступа, и за те две-три минуты, которые ушли на эту процедуру, возле нас появилось человек пятнадцать молодых мужчин. Только после этого Долб Огобара повел нас к источнику, и мы поняли, для чего он вызвал подкрепление: к каждому из нас были приставлены телохранители в самом точном смысле слова. Предупредительность и предусмотрительность догонов доходили до того, что на крутых участках они показывали, куда нужно поставить ногу, чтобы не сорваться, и перегружали на себя всяческие наши сумки и фотоаппараты.