Лиственница

В феврале начинается весна.
Воздух делается чистым и прозрачным.
И высокий приветливый день
до краёв наполняется солнцем.
Всё это сообщает прогулкам
неизъяснимое и ласковое очарованье.
И казалось бы, всё прекрасно. Однако,
то ли размах предстоящей работы,
то ли предчувствие перемен
и собственная непричастность —
что-то мешает мне по-настоящему наслаждаться…
Нет, правда! Раньше я любил весну как-то лучше.
Всегда связывал её с весной в Италии,
с воспоминаниями детства,
Чего-то ждал, смутно надеялся, радовался жизни…
…
Неужели я всё дальше отхожу от Бога,
и время необратимо?

* * * * *

Черноголовка, 1974

«Хочу говорить только простые слова…»

Хочу говорить только простые слова,
Хочу жить один
и ни с кем не знаться.
А потом ещё куда-нибудь уехать,
Так, чтоб было лето,
и я мог спокойно гулять по дороге.
Неподалёку располагается лес.
Близится вечер; и совсем не жарко.
Но пока я иду,
на потемневшем небе проступает месяц,
и я нехотя поворачиваю обратно.

* * * * *

Черноголовка, 1973

Цикл

I

Охотник день-деньской. Длинноты – чудеса.
Но всё же палочка моя волшебная:
Щербинка. Солнышко. Прослушанная тишь.

II

Слово скажешь, и хочется спать.
Шорох уличный, вспыхнув, затих.
К поперечной прохладе приник
Мальчик. Мальчик моей наилюбимой мечты.

III

И я помню просторную степь
В летнем окошке моего тела.
Так уж случилось, что я очень разросся,
И вот удивлённо вслушиваюсь:
Там, в бескрайних просторах,
шелестит ковыль
темнеет воздух,
шелковистые гривы ветер колышет —
идут кобылицы.

IV

Я иногда люблю короткую строку;
Всегда обожаю длинную, неправдоподобно длинную, и ещё длинней.
А нормальная средняя строка – мне попросту никогда не удавалась.

* * * * *

Черноголовка, 1974

«Тревога, иволга, трава…»

Тревога, иволга, трава —
тропинка тройственного узнаванья.
Найди себе любимые слова,
говори их едва-едва,
словно какое-то чудесное заклинанье.
Ведь чем запутанней повествованья нить,
тем оно таинственнее и нежнее…
и если кто-то там станет бубнить,
дескать, в смысл сокровенный он не проник, —
то о таком никто и не пожалеет.
Я сам ужасно мучаюсь строкой:
«ядовитая прелесть прошедших времён»,
но для моих стихов этот размер уже чужой;
скорее захлебнусь одиночества ржавою водой,
но не хочу совсем никаких перемен.

* * * * *

Черноголовка, 1975

«Смотрящийся со стороны…»