Листы каменной книги

– Женщина, вы меня ставите в тяжелое положение! – заныл нищий. – Вы меня соблазняете своим вознаграждением, и мне исключительно трудно отказаться…

– А вы и не отказывайтесь!

– А мне на этом кладбище еще, может быть, долго жить, а если кто-то узнает, что я вам рассказал, то для меня это плохо кончится. Кладбище – очень опасное место…

– А кто же это может узнать? Я никому не собираюсь рассказывать, вы, я думаю, тоже…

– Я-то, конечно, не стану, не в моих это интересах, но тут, как говорится, и у стен имеются уши… – и нищий опасливо огляделся по сторонам.

– Да где же здесь стены? Здесь вокруг исключительно кусты и памятники… самое подходящее место для разговора. Здесь нас никто не подслушает, разве что покойники, которые уже давно превратились в скелеты без ушей. Так что вперед! – И Надежда добавила еще одну купюру.

Это сыграло решающую роль.

Нищий тяжело вздохнул, махнул рукой и заговорил своим высоким, писклявым голосом:

– Вы вот говорите, что здесь никто не подслушает. А я самолично несколько дней назад случайно заснул вон в том склепе… – он указал на помпезное сооружение неподалеку от могилы Багратиони, – и проснулся от голосов. Разговаривали двое: один – Константин, бригадир землекопов, а другой – серьезный мужчина в дорогом пальто. Константин, вы его не знаете, и это ваше счастье… он страшный человек, его здесь все боятся, но он с тем мужчиной разговаривал как с большим начальником, и было видно, что он его опасается. А тот, второй человек, стоял как раз перед тем памятником, про который вы говорили… перед «Читающей девушкой»…

– Ага! Значит, он здесь был! А ты говорил, что я ошибаюсь. Да этот памятник в книжке описан, и фотография приведена, так что ошибиться никак невозможно.

– Вы только не перебивайте меня!

– Молчу, молчу…

– Значит, стоит он перед тем памятником и строго так говорит Константину: «Ты мне, Константин, этот памятник непременно предоставь! Я его хочу на могилу своей тещи поставить. Она по жизни очень читать любила, так вот пускай у нее такой памятник будет. Я так рад, что она скопытилась, что готов ей любой памятник организовать. И за деньгами не постою». А Константин кашлянул, как будто поперхнулся, и отвечает: «Пузырь, ты знаешь, как я тебя уважаю, но только ты на этот раз малость загнул… как это можно памятник с кладбища позаимствовать? У нас же учет… Кладбище старое, памятники… эту… художественную ценность из себя представляют, тут проверяющие недавно были из Комитета по историческому наследию…» А тот, второй, рыкнул на него, как зверь, и говорит: «Кому – Пузырь, а кому – Николай Романович! Чтоб не смел меня так называть! Я теперь человек при власти, так что могу качественно тебе жизнь подпортить!» – «Не буду, Николай Романович». Я никогда такого голоса у Константина не слышал, он явно боялся того типа. А Константин не такой человек, чтобы бояться. «То-то! Я тебе ясно сказал – предоставь мне этот памятник, и чтобы без разговоров! Ты меня знаешь, я два раза повторять не буду! Понял или нужно конкретнее разъяснить?» – «Понял, – отвечает Константин, а голос у него при этом дрожит, как у канарейки. – Не надо разъяснять…» Тут они, к счастью, ушли, а то я уж не знал, что делать. Если бы они меня заметили, тут бы мне и конец. Похоронили бы меня в старой могиле, хоть у того же Багратиони под боком… Короче, на следующий же день… точнее, в ночь, Константин с подручными этот памятник выкопали и в сарай возле словорубки перевезли.

– Возле чего? – переспросила Надежда Николаевна, услышав незнакомое слово.

– Возле словорубки… это словорубная мастерская, где каменотесы работают, слова на памятниках вырубают.

– И где сейчас этот памятник?

– Да так там и стоит. Константин ждет подходящего момента, чтобы его с кладбища увезти.

– Интере-есно… – протянула Надежда, и глаза ее загорелись.

– Женщина, вы что это задумали? – всполошился нищий. – Вы смотрите, даже близко к тому сараю не подходите! Если Константин вас около того памятника застанет, вам с этого кладбища живой нипочем не выбраться!

Надежда молчала, строго глядя на своего собеседника.

Тот снова попятился, пока не уперся спиной в могильную ограду, и дрожащим голосом пролепетал:

– И на меня в этом случае не рассчитывайте! Я вам ничего не говорил, ничего не показывал и вообще в глаза вас не видел! И уж помогать с этим памятником ни в коем разе не буду, сколько бы вы мне денег не посулили!

– И не надо, – успокоила его Надежда Николаевна. – Вы мне только покажите, где эта словорубная мастерская находится.

– Это пожалуйста, это я вам покажу, в этом никакого секрета нет. Только потом обещайте меня отпустить, я к этому делу никакого отношения не желаю иметь!

– Нет вопросов!

Нищий вывел Надежду на зады кладбища, где стоял неприметный домик с табличкой: «Словорубная мастерская». С одного боку к этому домику притулилась бытовка, с другого – неказистый сарайчик, на двери которого болтался висячий замок.

– Вот она, словорубка! А вон тот самый сарай, куда они статую пристроили! – проговорил нищий и тут же исчез в неизвестном направлении, словно сквозь землю провалился.