Листы каменной книги

Этот коридор оказался еще ниже прежнего, а в его стенах через каждые несколько шагов были проделаны глубокие ниши. Света лампады было недостаточно, чтобы осветить внутренность этих ниш, но в какой-то момент Надежде показалось, что оттуда на нее кто-то смотрит.

Она споткнулась, чертыхнулась вполголоса и, посветив в одну из ниш телефоном, увидела сложенные в несколько рядов высохшие бледно-желтые человеческие черепа, неприязненно глядевшие на Надежду темными провалами глазниц, словно недовольные тем, что кто-то посторонний нарушил их покой.

– Боже мой, что это? – испуганно воскликнула Надежда Николаевна.

Провожатый обернулся и, увидев, на что она смотрит, проговорил:

– Ах, это! Тут сложены кости из бесхозных могил.

– Из каких?

– Бесхозных. В конце девятнадцатого века, когда в России была эпидемия холеры… та самая, во время которой умер Петр Ильич Чайковский…

«Образованный, однако, нищий! – подумала Надежда. – Да, мне сразу показалось, что он далеко не так прост!»

Впрочем, тут Надежда Николаевна покривила душой, поскольку днем она этого нищего ни в чем таком не заподозрила. Ну, толкается какой-то тип на кладбище, а что выражается витиевато, так это потому, что следы высшего образования остались. Таких теперь много, еще не все перевелись.

Теперь же нищий разговаривал как вполне себе нормальный человек, и движения его были совсем не суетливые, и голос уверенный – не мекал, не бекал… Да что там! Надежда была почти уверена, что и усы у него не свисают уныло, а торчат бодро, как у кота на охоте. Вопрос только в том, что такой тип делает на кладбище? Не милостыню же просит, в самом деле… Мог бы работу и получше найти.

Надежда Николаевна решила повнимательнее приглядеться к человеку, который, в общем-то, избавил ее от больших неприятностей.

Между тем тот продолжал:

– Так вот, во время той эпидемии Варфоломеевское кладбище переполнилось, и тогда, чтобы освободить место для новых могил, выкопали эти подземные коридоры и перенесли сюда кости из старых могил, за которыми никто не ухаживал. Так и образовалось это огромное подземное кладбище, по образцу знаменитых парижских катакомб…

«Точно, он далеко не прост! И про смерть Чайковского знает, и про парижские катакомбы… Культурный какой!»

– Ладно, идемте дальше! – спохватился провожатый. – Нам уже недалеко…

Они прошли еще метров сто, и, остановившись перед очередной нишей, он сказал:

– Теперь нам сюда!

– Сюда? – испуганно переспросила Надежда, увидев очередную груду черепов.

– Сюда, сюда! – подтвердил ее спутник.

Он решительно сдвинул черепа в сторону, и Надежда Николаевна увидела в глубине высеченные в камне ступени, ведущие наверх.

– Я пойду первым, вы за мной! Не отставайте! – скомандовал мужчина и полез по каменным ступеням.

Надежда последовала за ним, боязливо косясь на черепа.

Поднявшись по лестнице, ее спутник сдвинул тяжелую плиту, и на Надежду пахнуло свежим воздухом.

Выбравшись наверх, она поняла, что оказалась в просторном склепе, где возвышалось несколько черных гранитных саркофагов.

Ее провожатый задвинул вход в подземелье гранитной плитой и, сев на один из саркофагов, удовлетворенно проговорил:

– Ну вот мы с вами и в верхнем мире, в мире живых!

– И все же как вы столь своевременно оказались в том сарае? – спросила Надежда. – Я вам, конечно, очень признательна, но этот вопрос меня мучает… И еще…

– А я не сомневался, что вы туда придете. И не мог оставить вас без помощи.

Надежда Николаевна выслушала его недоверчиво, но больше ничего спрашивать не стала – все же она была обязана ему своим спасением. Кроме того, она справедливо полагала, что ничего толкового он ей все равно не расскажет, отшутится и переведет разговор на другую тему. По крайней мере, Надежда на его месте так бы и сделала.

– Да, теперь хорошо бы выбраться с кладбища и добраться до дома…

– Ладно, я вас выведу отсюда.

Мужчина выбрался из склепа и уверенно пошел по одной из дорожек. Видно было, что он знает кладбище как свои пять пальцев и прекрасно ориентируется на нем даже ночью. Никто не встретился им по пути, сторож спокойно спал у себя, даже бездомные собаки, которых всегда полно на старых кладбищах, куда-то подевались.

Они шли довольно долго, и Надежда здорово устала. Жаловаться она не хотела, но начала понемногу отставать. Провожатый оглянулся на нее, ничего не сказал, но свернул с тропинки.

Вскоре они оказались возле небольшого покосившегося сарайчика, на двери которого висел солидный замок. Еще одна мастерская? Да нет вроде, никаких каменных плит рядом не валялось.

– Что там? – настороженно спросила Надежда.

– Средство передвижения. Дальше мы поедем.

– Да я не устала…

– Ну, допустим, я устал. А идти еще долго.

– Но на двери замок…

– Да это так, только для видимости…

Провожатый заслонил собой замок, что-то щелкнуло, и дверь сарая открылась.

«Ох не прост этот нищий! – снова подумала Надежда Николаевна. – Замок вовсе не для виду висел, а он открыл его в одну секунду… я так быстро не смогла бы».