Лисы округа Хансон

– Эй, милая, – говорит он, – я, кажется, понял, кто её послал.

Харин поворачивается к Тэуну.

– Союль?

Тэун хмыкает.

– Ага. Кто ещё приказал бы меня убить, чтобы вернуть твою бусину? Только этот бешеный.

– Ой, да ладно? – вспыхивает вдруг Ингён, и в её голосе Харин слышит удивление. – Ты же умный, а такие плоские выводы делаешь, оппа!

Её эмоции можно принять за настоящие, ненаигранные, но именно в тот момент, когда Харин почти готова переспросить, насколько Тэун ошибается в заказчике несостоявшегося убийства, она вспоминает, где видела Ингён.

– Квисинова морда, точно же, – ахает Харин в голос. – Чон Ингён, принцесса нации! Как я сразу тебя не узнала?

– Самая молодая звезда своего поколения, – кивает Тэун с видом знатока – разве что не фаната, – словно уже позабыл, что в щепетильной ситуации виноват он. Ну, и немного Харин.

– Ох, знал бы Джи, что ты сон гакси, он бы с ума сошёл. – Харин качает головой и усмехается. – «Принцесса нации – призрак!» Как-то в свете таких новостей дорамы по-другому видятся, да? А «Мой дьявол» по твоей биографии снимали?

Ингён мрачнеет.

– Смейся, старуха, смейся. Недолго тебе осталось.

Харин делает вид, что не расслышала злобных слов, хотя Тэун рядом с ней вздрагивает.

– Что это значит? Ингён, о чём ты?

Та моргает, нахальное выражение лица сменяется на растерянное, но Харин следит за тем, как ловко она манипулирует эмоциями – своими и чужими тоже, ясно, почему Тэун вёлся на её уловки всё это время, – потому не верит напускному смятению.

– Да я так… Не нравится мне, что эта лисица рядом с тобой крутится, оппа. Я же лучше, я моложе. А она старше тебя на четыреста лет, не стыдно? – последнее Ингён говорит уже Харин. Кумихо закатывает глаза.

– Мне – нет. Я же его не обманывала, как ты.

Харин привирает, и как минимум двое в этой комнате знают, что и кумихо немного водила Тэуна за нос. Главное, что это неизвестно Ингён, которую Харин хочет победить хотя бы в словесной перепалке, раз уж подраться с ней нельзя – не на глазах у Тэуна. Поскольку Ингён ему как сестра, то… Не так Харин и жестока, чтобы избивать эту малышку за влюблённость в дурачка Квана.

– Что делать будем, а? – вздыхает Харин, опираясь на колени локтями, и смотрит на Ингён снизу вверх. – У тебя два варианта: либо ты рассказываешь, что забыла сегодня у Тэуна, и я ухожу и тебя не трогаю, а ты к Тэуну больше не приближаешься. Либо ты покрываешь своего заказчика, который, видимо, тебя по карьерной лестнице и продвигает за твою службу у него на побегушках… И тогда я с полным правом отсылаю тебя в подземный мир на суд Тангуна.

– Не посмеешь! – шипит Ингён. – Я ничего плохого ни разу, ни одному человеку не сделала! Пальцем никого не тронула, меня судить не за что!

– Была хорошей девочкой, да-да, – кивает Харин. – Малышка Чон Ингён, девочка, выросшая в телевизоре на глазах у всей Корейской Федерации. Невинная душа, как же. Тэун, ты знаешь легенду о сон гакси? «Призрак девственницы из семьи Сон», у неё есть несколько историй, и мне интересно, которую для себя выбрала Чон Ингён…

Жил-был бравый воин Син Рип, который спас в горах девушку. Она пожелала пойти с ним, но он отказал ей, и, обиженная, она убила себя у него на глазах. Времени погоревать об убитой у Син Рипа не было: на Чосон напала Япония, и Син Рип решил защищать страну. Куда отправиться – в Тхангымдэ или в Мунгён? Ночью к Син Рипу явился призрак девушки, сказал защищать Тхангымдэ. Син Рип ушёл, куда ему было велено, и погиб на горном плато вместе со всей своей армией.

– Поговаривали, что его предали, – заканчивает Харин, не сводя глаз с Ингён. – Сдали японскому генералу, и тот всех людей на том плато зарезал как свиней. Ты это сделала, а?

Чон Ингён, бледная и обиженная, сейчас как раз напоминает себя из описания в «Самгук Квемуль Саги», но история её не задевает. Подругу Хичжин, другую сон гакси, которую Харин видела всего раз, легенда о Син Рипе вывела из себя – значит, её касалась напрямую. А Ингён, очевидно, умерла по-другому и мстит мужчинам за обиду тоже по-другому.

– Что ж, – вздыхает Харин, делая театральную паузу, – тогда я расскажу Тэуну другую историю, про призрака дочери магистрата…

– Не надо, – обрывает её Тэун и берёт за руку. – Я знаю эту легенду, она несправедливая. Если она касается Ингён, то пересказывать её не обязательно.

Ингён смотрит на Тэуна с благодарностью, и это выводит Харин из себя ещё больше. Они не обязаны церемониться с сон гакси, ведь она виновата, она обманула Тэуна и…

Харин останавливает себя, сцепляет зубы. Великие Звери, что она творит. Это не Чон Ингён, а Харин провинилась перед детективом. Стала причиной смерти его родителей, искалечила ему жизнь, отняла детство, втянула в свои проблемы, а теперь ревнует к девице, которую он, очевидно, не воспринимает как девушку. Харин надо к психотерапевту, прав был Джи.

Она шмыгает носом и встаёт с дивана, не в силах терпеть зуд по всему телу от бурлящей в венах крови. Харин злится на Ингён, на Тэуна, но больше всего – на себя. Не заслужила она этого парня.