Лисы округа Хансон

– Где эти твари? – рычит Харин, останавливаясь посреди хаоса, в который превратилась её квартира. Джи машет рукой в сторону спальни.

– Ждут тебя, – кивает он. – Суицидники…

Харин врывается в свою спальню, что выглядит так же, как и гостиная, и сразу же натыкается на Хэги и Сэги. Оба чуть выросли с того момента, как Харин видела их в последний раз – не далее как вчера. Значит, успели сожрать двух Паков, а теперь полны сил и потому избивают невинных домовых.

– Молитесь перед смертью, – цедит Харин, сбрасывая с плеч плащ. От ярости у неё всё полыхает красным перед глазами, она почти не видит, как широко улыбается в предвкушении драки Хэги, как облизывается длиннющим языком Сэги.

Союль послал двух своих гадов, чтобы спровоцировать Харин? Он своего добился. Нет ничего позорнее, чем посылать двух сильных квемулей к слабому, нет ничего постыднее, чем чужими руками через чужую беду тянуться к желанной жертве.

– Я отправлю вас не к Тангуну, а напрямую в ад, – предупреждает Харин, обнажая клыки. Хрустят кости в её теле, ломаются под неправильным углом пальцы рук, превращаясь в звериные, ногти становятся когтями. За спиной вспыхивают шесть хвостов. Может, без своей бусины она неспособна противостоять токкэби, но убить двух пресмыкающихся сил у неё хватит сполна.

– Прежде чем убивать нас будешь, – растягиваясь на кровати – тоже перевёрнутой вверх дном, кстати, – заявляет Хэги, – посмотри, что хозяин тебе передал.

– Лови! – и Сэги бросает прямо в лицо Харин её сумочку. Ту самую, которую она оставила у Тангуна или в лесу рядом с выкопанной могилой синнока.

Харин ловит её зубами и от неожиданности теряет пыл. Полыхающее алым пространство бледнеет, и Харин роняет сумочку в руки.

– Союль передал?

– Вернуть велел, – кивает Хэги.

– Сказал, чтоб ты расследование до конца довела, – поясняет Хэги.

– Он тебя ждать будет в вашем доме старом.

– На Чеджудо.

Свернувший в неожиданную сторону разговор совсем сбивает Харин с толку. Она убирает когти, чтобы открыть сумочку. Внутри всё на месте: смартфон с фото стены, ногтевые пластины, жвачка. Почему сумочка у Союля, если Харин потеряла её где-то в лесах…

– Хичжин! – кричит Харин, не сходя с места. Открывающаяся правда сбивает с ног, но Харин держится, только тяжело дышит, чувствуя, как ей не хватает воздуха.

Русалка врывается в спальню к Харин с дубинкой наперевес. Дубинка серебряная – Харин изготовила её на заказ в прошлом веке, в девяностые, но воспользовалась ею только один раз: когда увидела, как Хэги и Сэги поджирают какого-то полицейского в ночной потасовке на рыбном рынке. Она тогда играла за другую лигу, была в плохой компании, если судить по нынешним меркам, но произвол пресмыкающихся не смогла стерпеть и врезала Хэги по виску. С тех пор у него осталась выбоина во лбу – приложи бейсбольный мяч, и подойдёт идеально.

– Возьми отсюда ногти, – приказывает Харин подруге, а сама берёт у неё из рук биту. – Скорми мышке. И выйди, ты кровь не любишь.

Хичжин ретируется. Харин замахивается битой на будто ждущих минуты расплаты Хэги и Сэги, но прежде, чем Харин успевает им врезать, они, усмехнувшись, растворяются в воздухе, оставляя после себя слабоватый запах мертвечины.

– Суки! – орёт Харин в пустоту и бьёт по кровати. Та, надсадно скрипнув, разламывается пополам – то ли сама Харин её добила, то ли кровать уже была сломана Хэги и Сэги.

– Сбежали, да? – спрашивает Джи из гостиной. Харин выходит к нему, чтобы застать вполне миролюбивую картину: домовой сидит на диване, вокруг него пляшет Хичжин с марлей и пластырями, а в кухне, на островке, который от мусора Юнсу же и очистил, стоит он сам и собирается приготовить на всех рамён.

Харин падает в кресло – оно тоже стонет – и закрывает глаза. Бита выскальзывает у неё из ослабевшей ладони и катится по полу, упираясь рукоятью в сбитый ковёр.

– Твари немытые, – ругается Харин устало и потому почти беззлобно. – Застали меня врасплох. В следующую встречу я отгрызу им морды и буду наблюдать, как они истекают кровью.

Она открывает глаза, смотрит на Джи. У того лицо почти восстановилось, но косметические процедуры Хичжин не скроют облегчения, мелькнувшего в глазах домового, когда Харин ворвалась в квартиру и застала его посреди кромешного ада.

– Я не позволю им уйти безнаказанными, – обещает она. – Они оба поплатятся за то, что подняли на тебя руку. А Союль лишится одного ряда зубов, даю слово.

– Да ладно, – выдыхает Джи и морщится, когда рука Хичжин задевает шишку у него на лбу. – Союль давно клык на меня точил. Я же знал, на что иду, когда с тобой жить стал. Так чего теперь жаловаться.

– Ты и не жалуешься, – замечает Юнсу.

Харин кидает ему мрачный взгляд, но с неохотой соглашается. Юнсу прав. Она отмечает, как спокойно детектив Ли смотрится посреди катастрофы, в которую превратилась её квартира, и думает, что постоянные стычки с квемулями и квисинами доведут до абсолютного равнодушия даже такого эмоционального парня, как Ли Юнсу.