Лисы выбирают сладости

Перед тем как проследовать за Дианом, я подняла упавший дневник. Хоть в этом повезло, за чем приехала, с тем и уезжаю. К моему несказанному облегчению, дневник не пострадал. Обложка испачкалась, некоторые страницы помялись, но в целом все было лучше, чем я ожидала. Переплет не позволил воде попасть на бумагу, и записи остались целы. Почти все. Размылись только те страницы, на которых он был раскрыт, когда упал.

Оставалось надеяться, что там был очередной рецепт, а не что-то важное.

Когда мы подошли к лесу, оказалось, что Диан приехал на лошади. Не той, что была у Руфа, а на другой. Хотя лошадка пасечника тоже здесь присутствовала. На нее сел Блэк, типчик запрыгнул на свою, а серым мордам предстояло чапать пешком. И я не могла не позлорадствовать, зная, что они не могут превратиться.

– Иди ко мне, – позвал Диан, увидев, что я собираюсь садиться на велосипед. – Железяку потом заберем.

Подумав несколько мгновений, я решила, что лучше действительно ехать с ним. Ноги гудели, голова тоже, и организм устраивал бунт с лозунгом «долой эксплуатацию». На сегодня лимит моих физических и моральных сил был исчерпан.

Турьер помог мне забраться на лошадь, усадил впереди себя, и мы поехали в деревню.

А дождь все лил.

Ехать было не то чтобы неудобно, но несколько странно. И в какой-то степени волнительно. Впервые я чувствовала Диана настолько близко. Он крепко обнимал меня одной рукой, прижимая к себе и согревая. Будто боялся, что я снова могу оказаться в опасности.

А ведь приятно. И надежно. И бесконечно тепло.

Невольно вспомнился момент, когда мы так же мокли под дождем, стоя на трамвайной остановке. Сказал бы мне кто-нибудь тогда, чем все обернется, посчитала бы сумасшедшим.

Из-за пешего хода серых до деревни добирались приличное количество времени. Кажется, в какой-то момент я даже заснула и проснулась, только когда почувствовала, как меня сняли с лошади и взяли на руки.

Стресс, пережитый дважды за этот день, брал свое. Я не сопротивлялась, когда Диан отнес меня к себе домой, уложил на диван и поставил рядом горячий чай.

За чай отдельная безграничная благодарность. Вот в таких мелочах и проявляется настоящая забота.

Он помог мне стащить мокрую ветровку, после чего я заверила, что дальше справлюсь сама.

– Скоро вернусь. Разберусь с волками и приду. – На сосредоточенном лице Диана мелькнула мимолетная улыбка. – Не вздумай уходить.

Я? Уходить? Да кто же согласится покинуть теплый дом, не менее теплое одеяло и горячий чай в такую непогоду?

– Спасибо, – негромко проговорила я, имея в виду не только вышеперечисленное. – За то, что пришел вовремя.

Диан снова улыбнулся, как-то по-особенному на меня посмотрел и нехотя вышел из комнаты. Дела не ждали, но я была уверена, что после его возвращения нас ждет обстоятельный разговор.

Вечер обещал быть долгим.

После того как осталась одна, я сняла насквозь промокшие джинсы со свитером и закуталась в любезно предложенное одеяло. Вообще удивлюсь, если после всего пережитого не подхвачу простуду.

Горячий чай казался самой настоящей амброзией. От пара и жара камина покраснел кончик носа и щеки. Наверное, я походила на перезрелый, но очень довольный помидор. Как же мало иногда бывает нужно для счастья…

Сонливость, как ни странно, улетучилась. Чтобы не тратить время попусту, я открыла многострадальный дневник и погрузилась в чтение.

«28 апреля 1989.

Сегодня мы решили, что сбежим и начнем жизнь в соседнем городе. У меня есть сбережения, которых должно хватить на первое время. У любимого тоже имеются деньги – их мы потратим на серебро. Чтобы жить среди людей, придется его носить. Тогда, если повезет, турьеры и простые горожане не распознают в нас двуликих. Конечно, нас будут искать. Особенно меня. Ведь матушка уже договорилась с почтенной семьей высших, и жених вот-вот приедет на меня посмотреть.

Наверное, я эгоистка, но по-другому поступить не могу. Стоит подумать, что придется выходить замуж за нелюбимого, и внутри все переворачивается. К тому же он вдвое старше… Не хочу! Хотя и понимаю, что, уйдя из деревни, лишу источник большей части подпитки. А значит, и положение нашей семьи ослабнет.

И почему именно мне довелось родиться благословленной? Лучше бы милость Покровительницы досталась сестричке. Она всегда так об этом мечтала…»

Чем больше я читала, тем явственнее понимала, что ситуация Дэлии похожа на мою. А последние слова и вовсе заставили насторожиться: что еще за благословленная? Если рассуждать логически, скорее всего, имеющая какую-то особую связь с Покровительницей и силу, способную заряжать источник.

Я на миг отложила дневник, сделала глоток чая и задумалась. Почему-то царапнула фраза о «сестричке». Возникло неприятное ощущение, что я упускаю из виду нечто важное. Словно ответ на многие вопросы находится совсем близко, но мне никак не удается его уловить.

Озарение пришло внезапно и будто по щелчку пальцев.

Высшие лисы!

Судя по той информации, которой я владела, Илана и Леонис жили здесь как минимум двадцать три года. Дневник Дэлии был датирован несколькими годами ранее.