Лита

Флон появилась у нее три месяца назад – сразу, как Литу вырвали из лесного дома и поселили здесь, в роскошном дворце на холме. Допросы. Вкрадчивый голос советника Таира, въедливый – косула Ашицы. Литу до сих пор передергивало от воспоминаний о сумеречной комнате, в которой ее держали несколько дней, задавая и задавая бесконечные вопросы об одном и том же.

Она попалась. Она перестала ходить в город, как и просил отец, но было поздно. Ее узнали, выследили, схватили. Она не знала, что стало с мамой, где малышка Кассиона. Помня разговор с отцом, она делала вид, что у нее никогда не было ни мамы, ни сестры, ни даже Ойры с Харзой. Однажды ей почудился голос Вальтанаса. Наверное, его тоже допрашивали. Она молила всех богов, чтобы отпустили. Отец не появился ни разу. Может, он даже не знал, что она здесь. Может, советники не решались преподнести ему новость, пока не убедятся, что Лита – действительно чудом спасшаяся царская дочь.

Флон начала втирать ей в ступни масло лероки. Она что-то приговаривала про стройные и сильные ножки, такие красивые, что все цари падут к ним и будут счастливы, если она наступит ими на их спины. Лита ее не слушала.

Ей сказали: «Твое полное имя Литари Артемис Флон Аскера, светлая ралу. И во дворце родные будут обращаться к тебе Литари, а все остальные – ралу». Лита кивнула. Одно из своих имен нужно было подарить вечной, и она выбрала Флон, потому что имя Литари она не отдала бы никому на свете, а Артемис было настоящим именем ее мамы, им не хотелось делиться с чужой девушкой, даже такой милой и ласковой.

Из окон ее спальни виден весь город и кусочек моря. Три окна в ее комнате теперь. Огромных-преогромных окна. А там, в лесном домике, у нее даже не было отдельной кровати. «Теперь ты дочь царя. По-настоящему, а не в играх».

– Как ты попала в вечные, Флон? – спросила Лита.

Руки Флон на секунду замерли, но тут же продолжили массаж.

– Ну… мы в Горном пределе жили, это далеко отсюда, ралу, очень далеко, весь лес надо пройти от края и до края. Родители мои умерли, их урфы убили, я самая старшая была, а младше меня еще восемь детей, да старенькая бабушка, да тетя моя, она больная, голова у нее помутилась, когда ее ребеночка забрали. Я старалась, как могла, и братики мне помогали, но у нас там трудная земля, камни, и холодно, не то что здесь, у Рала за пазухой, мы старались, но все равно малышка Эки умерла от голода, а потом и бабушка с тетей. Тогда я собрала всех своих, и мы сюда пришли, долго шли, брата по дороге снежный волк загрыз, а еще один утонул, когда через реку перебирались, но остальные дошли. Только кто нас тут ждал? Никто. Вот и пришлось пойти в вечные.

– Всем?

– Ну а куда нам еще? Здесь хотя бы кормят и тепло.

Лита вынула ступни из горячих ладоней Флон, поднялась. Горный предел… Она даже не знает, где это, ни разу не слышала. Надо посмотреть карту Альтиды у отца в кабинете. И кто такие урфы? Но спросить не успела: зазвенел колокольчик на стене, напоминая, как много у нее дел каждый день. Это были не те дела, к которым она привыкла в лесном доме Вальтанаса. Здесь не надо было пасти коз, собирать шишки ралуты, кормить кур, выгуливать собак. Здесь надо было учиться.

Учителей у Литари было трое.

Карисас учила ее этикету, молитвам и риторике. Она была высокая и худая, строгая и не умела улыбаться. Лита ее боялась.

Вилсар учила ее танцевать, плавать и бегать. Стройная и подвижная, как белка, она умела пошутить, но слабины в занятиях не давала, и Лита, бывало, плакала от боли и усталости. Наступила зима, уже прошел праздник Айрус, море остывало, но Вилсар была неумолима: каждый день они спускались в одну из крохотных безлюдных бухточек и плавали, пока губы не синели. Однажды Лита робко спросила, где они будут плавать, когда зима станет глубокой и совсем холодной, но Вилсар ответила ей недоуменно: «В море, конечно, где же еще?» Потом, правда, смилостивилась и объяснила: «Если плавать каждый день, то переход от лета к зиме не так заметен». Но море остывало, и с каждым днем Лите было все труднее радоваться занятиям с Вилсар.

Больше всего ей нравилась Пенелас. Она была старше других ее наставниц, спокойнее и рассудительнее, а рассказывала так интересно, что дух захватывало. Ей можно было задавать любые вопросы, и ее уроки напоминали больше разговор с другом, чем утомительные занятия. С ней Лита изучала языки (суэкский и лавнийский), географию и историю Альтиды. От Пенелас Лита узнала, что ее первое имя – Литари – значит «рассветная дорога», а новое – Флон – «спасенная», и его добавили, когда нашли ее, Литу, и вернули во дворец, к семье.

– Разве имена можно добавлять? – удивилась Лита.

– О да, так делают очень часто! Первое имя дается родителями при рождении, и, судя по твоему, родилась ты в дороге на рассвете. Вторым всегда идет имя матери у девочки и имя отца у мальчика. Ну а потом добавляется все, что ты заслужишь при жизни.

– А Аскера?

– Это имя твоего рода, ралу. Царского рода, что правит Альтидой уже пять веков.