Лита

– Сигнальный огонь, – поняла Лита.

Она вспомнила, как Пенелас на уроках истории рассказывала, что во время войны Гиор приказал построить сигнальные башни по всей стране. На них всегда находились дозорные и, если замечали вражескую армию, разжигали огонь. Его видели в другой сигнальной башне и передавали сигнал дальше – до самого города.

Лита обернулась к реке. Она была не просто широкой – могучей – и несла свои воды ровно, властно, и каждый, смотревший на нее, понимал: Айрус не даст пройти через эту границу никому, кто ей не по душе. Может быть, именно в этой реке утонул брат Флон… На том берегу Лита разглядела еще одну башню – тоже, кажется, забытую, покинутую.

– Почему же разрушили? – опять спросила она, но Харза только пожал плечами:

– Война кончилась, и некого больше бояться.

Лита кивнула: да, так и есть.

– Построим плот? – спросила она.

Харза кивнул и начал спускаться. Внизу он подошел ко второй башне – ее дверь висела на одной петле, и, взявшись вместе, они смогли ее оторвать. Лите показалось, что переплывать широкую реку на двери опасно, но Харза сказал:

– Мы не умеем вязать плоты, и веревки у нас нет. А дверь добротная, крепкая. Надо только найти что-то вроде весел, – и он подобрал с земли обломок доски.

Харза оказался прав: из двери вышел отличный плот, и, поборовшись с течением, они все-таки сошли на другой берег. Там стояла еще одна покинутая сторожевая башня, а за ней – деревня.

Заплаканные деревни

Когда-то это была, наверное, большая и богатая деревня, но сейчас на всех домах и улицах лежала печать запустения и нищеты. Будто жители изо всех сил боролись с постоянным стихийным бедствием, а потом устали и бороться перестали. Пусть идет как идет. Когда-то высокий забор обвалился, ров перед ним осыпался и зарос травой. Многие дома стояли пустыми. А еще деревня была какая-то слишком притихшая. Все ставни на окнах закрыты, все двери заперты. Не ходят по дворам куры, не бегают по улицам дети. Но чувствовалось, что за чужаками следят, смотрят в крохотные темные окна.

– Люди здесь не слишком-то дружелюбны, да? – сказал Харза.

– Они будто чего-то боятся…

Вдруг из одного дома вышла высокая женщина в тунике из грубой серой ткани и в теплом плаще с аккуратными заплатками. На вид она была чуть старше Ойры. Она преградила им путь и сказала:

– Я старейшина деревни Вигла. Кто вы и что вам нужно?

– Старейшина? Вы? – не сдержалась Лита, так удивительно ей было, что деревней управляет женщина. В городе все иначе: в городе ей, девочке, даже не разрешалось садиться рядом с отцом и братом во время трапез.

– Я, – усмехнулась старейшина.

Она приподняла брови, ожидая ответа на свой вопрос.

– А… о, мы просто идем мимо, – пробормотала Лита. – Нам нужно в горы. К Арыцкому перевалу.

– Как вы преодолели реку?

– На плоту. Мы выломали дверь из сторожевой башни на том берегу. Она осталась там, можете посмотреть.

Вигла помолчала, разглядывая их, и особенно внимательно – притихшего Солке. Потом сказала:

– Пойдемте в дом, в это время года на улице небезопасно.

Лита и Харза переглянулись и пошли следом за Виглой к большому обшарпанному дому. На пороге они оба помедлили, но Вигла сказала нетерпеливо:

– Ну же, входите.

Это был самый бедный дом, который Лите приходилось видеть. Только стол со скамейками, и то не покрытый скатертью, топчан, сундук да печь – вот и все убранство.

– Голодные? – спросила Вигла и, не дожидаясь ответа, усадила их за стол, налила в глиняные миски жидкую похлебку и дала по лепешке. Солке, устроившийся на пороге, получил выловленную из горшка кость.

– Итак, вы идете в горы, – проговорила старейшина. – Путь нелегкий. В Лесном пределе много деревень, и везде вас покормят, хоть и не всегда досыта. В это время мы сами голодаем.

– Но почему? – удивилась Лита. – Разве лес не кормит вас?

– Лес кормит, хвала Гете, но его дары не бесконечны.

– Почему же вы не заведете кур и коз, чтобы всегда было молоко, сыр и яйца?

Старейшина улыбнулась:

– Ты, я вижу, умная девочка, но не думай, что мы тут дураки. Конечно, все это у нас есть, просто сейчас… сейчас лучше спрятать даже то малое, что есть.

– Почему?

– Потому что скоро придут урфы.

– Урфы?

– Вы о таких и не слышали, да? Из Золотого города идете?

Лита и Харза кивнули.

– Они приходят из-за гор – страшное племя, ни на кого не похожие, дикие, жестокие, убивают всех, кто по доброй воле не отдает им то, что они хотят.

– А чего они хотят?

– Еду. Не знаю, где они живут, но говорят, будто и дома у них нет, будто выползают они прямиком из царства тьмы и туда же тащат наших коз и кур, а то и детей.

– Детей?!

Старейшина кивнула.

– Они сжигают наши дома, если мы пытаемся спрятаться, поэтому уж лучше отдать что есть. Урфы делают набеги дважды в год: весной, когда у них кончается еда, они приходят, чтобы забрать наших кур, коз, собак, а иногда и младенцев, и осенью – чтобы забрать все то, что мы вырастили за лето в своих садах.

– Почему вы не сопротивляетесь?