Лита

«Город Серебряный будет моим», —
Решила тогда Анилу и армию собрала,
И войною пошла на брата своего Румисора,
Известного всем умением веселиться
И жизнь прославлять.
Даже камни плясали, когда он играл
На флейте, вырезанной из ветки.
Домá улыбались и дороги смеялись,
Когда он пел свои песни.
Но пришла Анилу и сказала ему:
«Ты, Румисор, сердцем веселый,
Отдашь ли мне свой город?»
И ответил, смеясь, Румисор:
«О, глупая сестренка моя,
Разве не слышала волю отца?
Нет тебе города, нет тебе власти.
Если хочешь – живи, дам тебе я и кров, и еду,
Только город свой Серебряный отдать не могу».
Рассердилась Анилу и ушла ни с чем.
«Каменный город будет моим», —
Решила тогда Анилу
И к брату своему Пафидесу,
Прослывшему среди людей как мечтатель
И сладкоречивый поэт,
Отправилась она.
Ни лук натянуть, ни мечом взмахнуть
Не умел мечтательный Пафидес.
Но и у Анилу не было ни меча, ни арбалета,
Зато была сила другая, нам незнакомая,
Ею владела она от рождения,
От матери к ней перешла она по наследству.
Этою силой она затуманила голову бедному Пафидесу,
И решил тот, что обидели сильно его,
Поставив лишь Каменным управлять,
Третьим из всех городов.
Гордыня его захлестнула, будто волна,
И собрал он народ, и речь повел,
Будто нужен им город Златой вместо того,
Что отцом ему дан по праву рождения.
И поверили люди его сладким речам,
И собрали оружие все, что было,
И отправились на город Златой,
Чтобы пленить Гиора великого.
Но меж тем Румисор, сердцем веселый,
Воспылав вдруг завистью лютой
К брату своему Пафидесу,
Город его взял в осаду, не зная,
Что Катлон, отравленный речами злыми Анилу,
Уж город его захватил
И с землею сровнял все веселые камни.
Так брат на брата войною пошел,
Поверив нашептываниям завистливой сестры,
И погибли все города, выстоял лишь Золотой.

Вериса замолчала, видимо готовясь к следующей части повествования, но Лита, не выдержав, перебила:

– Какие горькие сказки у тебя, Вериса.

– Не бери в голову, Тимирилис, – откликнулся Лангур. А она-то думала, что он и не слушает! – Это просто старые выдумки.

– Это не выдумки! – вспыхнула всегда кроткая Вериса. – Мне рассказала бабушка, а она сами знаете, кто была.

– И кто же? – загалдели со всех сторон, засмеялись, Вериса смутилась, вспыхнула и убежала, а кто-то из женщин сказал:

– Говорят, ее бабка была из этих…

– Из каких «этих»?

– Из тех, что исчезают бесследно.

– Да, точно! Слышал такое про Верису. Вроде как бабка ее пришла, окрутила самого красивого парня в деревне, да так окрутила, что он до свадьбы не дотерпел, а про обряд Семи ночей и вовсе позабыл…

– Так им и не нужна свадьба: они ее как огня боятся.

– О том и речь. В общем, не исчезла она, видать, влюбилась сама, а может, понесла…

– Да, так и было, мне отец рассказывал, он из той же деревни был. Она сманила его потом. Сказала, что выйду за тебя, так уж и быть, но только если уйдем из Лесного предела навсегда. Вроде как нельзя ей тут жить, боги запретили, раз она осталась, не исчезла.

– Ну, так и что? При чем тут ее бабка? Анилу давным-давно жила!

– Так-то оно так, да говорят, что те, кто исчезает бесследно, служат ей, потому что сама она, Анилу-то, не умерла вовсе, а стала вроде как духом, что стережет развалины разрушенных городов, будто такое от богов ей наказание за гордыню.