Лита. Огненное наследие (СИ)

Не желая оставаться в стороне, Лита впервые за последние месяцы дала волю чувствам и метнулась следом за сестрой. Она спотыкалась о неровные, выступающие из-под песка камни, давилась душным ночным воздухом, но не могла остановиться. Принцесса или шпионка, девушка или телохранитель, а она должна исполнить свой долг и забрать то, что принадлежит ей по праву. И когда Лита ворвалась в залитую золотым светом сокровищницу, то услышала лишь злой удар драконьего хвоста о белый известняк.

- Он разрушит все? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

Россыпи золота, серебра, рубинов, сапфиров, бриллиантов и прочих слепящих глаза металлов и каменьев ослепили на миг девушку. Но что ей до этого, когда в глаза бросается блеск Золотого меча?

Улыбаясь до ушей, ошеломленная собственной удачей, Лита Бреон смело подошла к груде оружия и подняла свой давний трофей. Мейта горделиво улыбнулась, глядя на нее. Виританские принцессы оставались верными себе северными дикарками, они пришли забрать свое и не уйдут с пустыми руками.

В приоткрытую, жалобно пошатнувшуюся дверь сунулась оскаленная морда обезумевшего монстра. Коротко засмеявшись, Лита размахнулась и ударила по его опасно подставленной шее Золотым мечом. Блеснувшее лезвие вошло в чешую и плоть, как нож в кусок масла. Стены хранилища окропили алые брызги.

Несколько минут в залитом и засыпанном золотом помещении застыла гнетущая тишина, а потом Мейта проплыла небольшое расстояние и остановилась перед рядом полок. Все они были старыми и прогибались под тяжестью больших склянок с различными зельями. Тонкие призрачные пальцы ловко скользнули за бок крупной банки и извлекли крошечный сосуд с темной жидкостью.

- Зелье воскрешения, - сказала Мейта с восхищением и любовью. — Я искала его на Вирите много лет.

- Ты оживешь? — спросила Лита, с трудом веря в происходящее. После короткого боя и большого обмана у нее дрожал голос и подкашивались колени.

- Да. Но мне придется навсегда остаться здесь, потому что зелье сделано на Энирате.

И, прежде чем Лита глубоко вздохнула от внезапно нахлынувшей горечи, Мейта выдернула из горлышка сосуда грязноватую бумагу. А потом поглотила его содержимое парой жадных глотков.

В пещеру заглянул Ричард, и Мейта тут же исчезла из виду. Ей нельзя показываться на глаза императорскому сыну, как и любому эниратцу. Возможно, она недовольна тем, что Ричард с Бланкой провели весь бой в стороне, но лучше так. Больше никто не пострадает по вине Литы Бреон!..

- Здравствуйте, - произнесла она слабым голосом, убирая Золотой меч в ножны. — Вы пропустили весь бой, но я не хотел рисковать вашей жизнью.

Прошмыгнувшая Бланка быстро схватила пояс-оберег, лежавший среди полезных для жизни артефактов. Возможно, однажды он спасет ей жизнь.

Требовалось отводить подозрения от себя и Бланки все дальше. Поэтому Лита смотрела на Ричарда спокойно и с доброй улыбкой, когда подавала ему снятый со стены жезл Хранителя Воды.

Глава 18. Магия или жизнь

После возвращения в Ирамант на обратном реактивном самолете Лита первое время не могла опомниться. То ли от перелета и резкой смены климата, то ли от того, что двое суток до прибытия самолета им с Ричардом пришлось делить один гостиничный номер на двоих. На ее счастье Ричард почти не смотрел в сторону телохранителя и не заметил, что Мейт Бреон улегся спать в рубашке.

Бланке повезло чуточку больше, хоть и пришлось запирать дверь, чтобы скрыться от живущих по соседству мужчин. Назойливые дартонийцы решили, что одинокая девушка может стать легкой добычей. Растрепанная и рассерженная Лита уже выскочила, было, ей на помощь, когда Бланка распахнула дверь и оказала незваным гостям сильный прием с помощью магии Земли. Нечестивцы моментально рухнули на гладкий пол и, забыв про Бланку, еще некоторое время обескураженно пытались обсудить, в чем же тут дело.

Ричард же был подавленным и несколько дней сторонился своего телохранителя. И даже коротенькая суетливая церемония с объявлением победителей не воодушевила юношу. Лита и не знала, что молодые люди способны так переживать. На ее родном Вирите королей и принцев с малолетства учили умению отказываться от душевной боли. Потерь в ее диком крае много, и, если из-за каждой лить слезы, можно сойти с ума. А брат Ричарда был жив, хоть и в облике дракона. Но тот никогда его не знал, так к чему эти страдания?

В другой ситуации Лита забыла бы о своем любопытстве, но робкая слепая влюбленность не позволила пренебречь им. Однако рискнула спросить только в начале последнего зимнего месяца — Примиса. Повод для неудобного разговора она нашла довольно быстро.