Литания Демона

Опьяняя интриги и резвясь средь эфирных масел и постелей из роз, ощерившихся убийствами:

Они наполнялись эйфорией благоухающего плетьми купоросного меда,

Плещущегося горько-сладостными брызгами на коже, что была изувечена страстью прутьев.

Их жестокость, с Эдемом слившись, благоухала в изяществе проткнутой кольями невинности,

Соча капли сукровицы, как фрукт, что, соблазняющий спелым вкусом и терпкой кожурой,

Багровел стигматами червоточин сладких, чьи нежные, раскрытые нарывы

Благоухали в темно-красных изобилиях блудных губ, упивающихся болью.

* * *

Порабощенные анафемой плетей, благоухали черными жалами скорпионы,

Вонзаясь в бутоны упругими хвостами, лелеявшими ярые схватки невинности, —

Ее распустившиеся в чанах укусы пульсировали, как разверзшаяся пасть змеи,

Чья соблазнительная экзотичность умерщвляла смуглых плодов соблазны.

* * *

Обжорство прельстительных розариев вибрировало над балдахинами, как клинок,

Что совершал глубокие порезы в плоти сырой, и она расцветала багровыми рубцами,

Красота коих угадывалась на эшафотах постелей, вознесшихся к кровоточащим бутонам.

Флагелляции ныряли в шелковистость червоточин и экстазов, которые воспаленными дырами

Пульсировали, любовно кровоточа, струясь подобно багровым фонтанам,

Что били каскадами в раболепие колючих арок, отскакивая от скрученных веревок и жгутов,

Стянутых в узлы на запястьях любовников, стонущих от болезненных уколов

И наслаждающихся броней из терний, которые распарывали бархат их совокупленных тел.

* * *

Сердце, из которого росли розы и колья, пронизанное любовью до костей ,

Сжималось и разжималось, сковываясь тисками железных цепей,