Литература. 10 класс

Проникновенное изображение весенней ночи поэт дает в стихотворении «Еще майская ночь» (1857), которое, как и стихотворение «Еще весны душистой нега…», вошло в цикл «Весна». «Стихотворение Фета прелестно… – отмечал Л. Н. Толстой. – И откуда у этого добродушного толстого офицера берется такая непонятная лирическая дерзость, свойство великих поэтов». Передавая состояние весенней взволнованности, Фет мастерски использует олицетворения, которые не столько рисуют предмет, сколько выражают настроение поэта. Весенняя ночь у Фета очеловечена. Все оттенки чувств – нега, утешение, томность, восторг, наслаждение красотой и, наконец, «невольность» песнопения – находят отклик в природе.

Композиция стихотворения строится на последовательном использовании антитезы как стилистической фигуры контраста. В первой строфе противопоставляются весна и «царство вьюг и снега». Во второй строфе, начинающейся так же, как и первая («Какая ночь!»), в контрастном соотношении даются состояния «тепло и кротко» – «тревога и любовь». Столь же отчетлива антитеза и в третьей строфе– «радостен и чужд». Наконец, в последней строфе, где настоящее соединяется с неопределенным будущим, противопоставление находит свою реализацию в синтаксической структуре поэтической фразы, завершающей стихотворение.

Во многих стихах Фета напряженность лирического переживания передается с помощью искусного использования кольцевой композиции, на что однажды обратил внимание поэт Я. П. Полонский: «Твой талант – это круг… Правильный круг– это совершеннейшая, т. е. наиболее приятная для глаз, форма…» Начальную и завершающую строфы стихотворения «Еще майская ночь» объединяют чувства, выраженные прямо и непосредственно. Они находят свое словесное воплощение в обращениях, которые сообщают всему стихотворению редкостное композиционное единство.

Природа вызывает у Фета яркие лирические эмоции, которые «поэт мгновения» навсегда останавливает в своих стихах. Он утверждает, что «человек, бесповоротно теряющий пережитые душевные моменты, не может называться поэтом». Стихотворения, объединенные общностью мотива или характера переживания, поэт включает в поэтические циклы, названия которым дают времена года («Весна», «Лето», «Осень»), время суток («Вечера и ночи»), лирические жанры («Элегии и думы», «Антологические стихотворения», «Послания, посвящения…»).

В цикл «Вечера и ночи» Фет включил получившее широкую известность стихотворение «Шепот, робкое дыханье…», о котором Л. Н. Толстой писал: «Это мастерское стихотворение… Это вещь для небольшого кружка лакомок в искусстве…» Свое место в «Вечерах и ночах» заняло и стихотворение «Заря прощается с землею…», написанное в 1858 году. «Мир во всех своих частях равно прекрасен. Красота разлита по всему мирозданию…» – утверждал Фет. Его поэзия соткана из красоты: в ней нет места тусклому, невыразительному. Но чтобы увидеть красивое, нужно обладать, как говорил Фет, «зоркостью» по отношению к красоте, без чего не может быть поэта.

Тема любви

В 1877 году поэт опубликовал стихотворение «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…», которое является одним из лучших образцов русской любовной лирики.

Стихотворение было вызвано пением Т. А. Кузминской, родной сестры жены Л. Н. Толстого, которая отличалась музыкальностью, имела сильный и красивый голос. Фет слышал ее пение дважды – в 1862 и 1866 годах. В своих воспоминаниях «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне» Кузминская рассказывает об одном из вечеров 1866 года, на котором присутствовал Фет: «Уже стемнело, и лунный майский свет ложился полосами на полутемную гостиную. Соловьи, как я начинала петь, перекрикивали меня. Первый раз в жизни я испытала это. По мере того как я пела, голос мой, по обыкновению, креп, страх пропадал, и я пела Глинку, Даргомыжского и «Крошку» Булахова на слова Фета. Афанасий Афанасьевич подошел ко мне и попросил повторить… Подали чай, и мы пошли в залу. Эта чудная, большая зала, с большими открытыми окнами в сад, освещенный полной луной, располагала к пению. В зале стоял второй рояль. За чаем зашел разговор о музыке. Фет сказал, что на него музыка действует так же сильно, как красивая природа, и слова выигрывают в пении… Было два часа ночи, когда мы разошлись. На другое утро, когда мы все сидели за чайным круглым столом, вошел Фет… и положил около моей чашки исписанный листок бумаги, даже не белой, а как бы клочок серой бумаги.

– Это вам в память вчерашнего эдемского вечера…

Этот листок до сих пор хранится у меня. Напечатаны эти стихи были в 1877 году – десять лет спустя после моего замужества, а теперь на них написана музыка…»