Литература. 10 класс

Очерк жизни и творчества

Впечатления детских лет. Первые поиски в творчестве

Преобладание трагического в творчестве М. Ю. Лермонтова во многом обусловлено фактами биографии поэта, причем не последнюю роль сыграли впечатления детства и ранней юности.

Мать Лермонтова, Мария Михайловна, была дочерью Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, богатой помещицы из аристократического рода Столыпиных, давшего России немало видных государственных и общественных деятелей, владелицы имения Тарханы Чембарского уезда Пензенской губернии. Отец поэта, Юрий Петрович, – капитан в отставке из обедневших дворян, род которого, согласно шотландским летописям, восходил к XI веку.

В 1621 году один из представителей этого рода, Георг Лермонт, во время войны России с Польшей перешел на сторону московских войск и получил от царя Михаила Романова деревни и земли в окрестностях Галича.

Мария Михайловна умерла от чахотки, прожив 21 год. Юрий Петрович хотел взять сына к себе в имение Кропотово и заняться его воспитанием. Однако бабушка, обладавшая властным и деспотичным характером, очень любившая внука, сделала все возможное, чтобы оставить его при себе. Решающим фактором в споре стало материальное положение Арсеньевой, которое позволяло дать Михаилу хорошее образование и положение в обществе.

Юрий Петрович вынужден был уступить ради интересов сына, его обеспеченности. Однако связь с отцом не была прервана. У них нашлось много общих интересов, они все больше и больше привязывались друг к другу. По достижении шестнадцатилетнего возраста Михаила отец вновь попытался изменить его судьбу и забрать к себе. Теперь решение зависело от самого юноши, он колебался, но пересилило чувство жалости к престарелой бабушке, которую искренне любил и был благодарен. Юрий Петрович вначале расстроился, обиделся, но потом понял и простил сына. В 1831 году он скончался от неизвестной болезни. Несомненно, ранняя потеря матери, разлука с отцом, распри между дорогими ему людьми не могли не наложить трагического отпечатка на характер юного поэта. Борьба Юрия Петровича и Елизаветы Алексеевны и состояние юноши с душевной горечью были изображены впоследствии поэтом в драмах «Люди и страсти», «Странный человек».

Горе, испытанное после смерти отца, выразилось в стихотворении «Ужасная судьба отца и сына…» (1831). В нем на примере собственного жизненного опыта Лермонтов намечает тему изгнанничества и страданий, вызванных отсутствием душевного взаимопонимания между людьми, обличает скорый и суетный суд светской толпы, передает ощущение своего духовного родства с отцом.

Ужели вовсе ты не сожалеешь ныне
О днях, потерянных в тревоге и слезах? —
О сумрачных, но вместе милых днях,
Когда в душе искал ты, как в пустыне,
Остатки прежних чувств и прежние мечты?
Ужель теперь совсем меня не любишь ты? —
О если так, то небо не сравняю
Я с этою землей, где жизнь влачу мою;
Пускай на ней блаженства я не знаю,
По крайне мере, я люблю!

Отчетливо чувствуются у шестнадцатилетнего поэта бунтарские и жизнелюбивые настроения при несомненном ощущении трагичности. Строки этого стихотворения выбиты на могильной плите, установленной в Тарханах, куда был перенесен прах отца.

В 1827 году Елизавета Алексеевна привезла Михаила в Москву для подготовки к поступлению в Благородный пансион при Московском университете. Занятия с ним вели лучшие преподаватели. Лермонтов учился прилежно и через год поступил в пансион. Как свидетельствует его друг и родственник Аким Шан-Гирей, к 14 годам будущий поэт был знаком со стихами Ломоносова, Державина, Дмитриева, Озерова, Батюшкова, Жуковского, Козлова и Пушкина. Вместе с тем он глубоко интересовался и зарубежной литературой, под руководством гувернера Винсона настолько хорошо изучил английский язык, что мог в подлиннике читать Т. Мура, У. Шекспира, Дж. Г. Байрона, В. Скотта.

В пансионе, куда Михаил был зачислен в 1828 году, царила достаточно свободная атмосфера, преподавание имело, по словам современников, литературное направление – поддерживалось стремление юношей к сочинительству стихов. Лермонтова увлекает поэзия и судьба Байрона:

Я молод, но кипят на сердце звуки,
И Байрона достигнуть я б хотел:
У нас одна душа, одни и те же муки;
О, если б одинаков был удел!..

К*** («Не думай, чтоб я был достоин сожаленья…»)