Литература. 10 класс

Под муками понимаются и муки творчества, и терзания, порожденные неудовлетворенным юношеским любовным чувством. «Когда я начал марать стихи в 1828 году, я как бы по инстинкту переписывал и прибирал их… Ныне я прочел в жизни Байрона, что он делал то же – это сходство меня поразило!» Позже будет написано стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой…» (1832).

Вольная жизнь университетского Благородного пансиона закончилась после неожиданного визита 11 марта 1830 года императора, которого возмутила свобода поведения учеников, отсутствие должного, по его мнению, порядка.

16 апреля Лермонтову выдали свидетельство в том, что «он в 1828 году был принят в пансион, обучался в старшем отделении высшего класса разным языкам, искусствам и преподаваемым в оном нравственным, математическим и словесным наукам… с весьма хорошими успехами; ныне же по прошению его от Пансиона с сим уволен». А 1 сентября 1830 года, успешно пройдя необходимые испытания, он был зачислен на нравственно-политическое отделение Московского университета.

В Московском университете. Испытания чувств

В московский период сердце юного поэта подвергалось драматическим испытаниям любовью, что отразилось в его творчестве и во многом обогатило характер лирики. Несколько лет подряд он проводил каникулы в подмосковном Середникове, великолепном имении двоюродной бабушки Столыпиной. Там собиралась молодежь, устраивались шумные игры. Среди очаровательных барышень была Екатерина Сушкова, в которую и был влюблен шестнадцатилетний Мишель. Но двадцатилетняя девушка, признавая в нем ум и способности, смотрела на него как на ребенка и отвечала на признания насмешками.

Однажды молодежная компания из Середникова отправилась в Троице-Сергиеву лавру и один из нищих, которому они подали милостыню, рассказал им о других молодых господах, которые ради развлечения набросали в его чашечку камешков. Лермонтова взволновала эта история и в тот же день он написал стихотворение «Нищий» (1830), посвященное Сушковой. К ней же обращены были и другие произведения: «К Су…», «Черноокой», «Благодарю!», «Стансы», «Ночь» и т. д. Но даже в этих ранних, еще недостаточно зрелых стихотворениях переживания лирического героя, как правило, душевные терзания, жалобы на невозможность взаимной и счастливой любви соединяются с философскими раздумьями о небесном и земном, о недостижимости гармонии.

В период учебы в Москве глубокий след в душе Лермонтова оставили два сильных, страстных, но не принесших взаимного счастья увлечения Н. Ф. Ивановой и В. А. Лопухиной.

Одной из самых глубоких сердечных привязанностей поэта стала Варвара Лопухина, младшая сестра его близкого друга. «Чувство к ней Лермонтова было безотчетно, но истинно и сильно, и едва ли не сохранил он его до самой смерти своей…» (А. Шан-Гирей).

Множество стихотворений посвящено Лопухиной: «Расстались мы, но твой портрет…», «Нет, не тебя так пылко я люблю…», «Оставь напрасные заботы…», «Она не гордой красотою…» и др. Ее облик отражен в характерах Мери и Веры в романе «Герой нашего времени».

Военная карьера и литературные занятия

Оставив Московский университет, Лермонтов решил продолжить образование в Петербурге. Но поступление в Петербургский университет не состоялось, потому что по принятым в нем правилам учеба в других учебных заведениях не засчитывалась и нужно было вновь поступать на первый курс. Кроме того, срок обучения здесь составлял не три, как в Москве, а четыре года. И Лермонтов решил круто поменять жизнь: он поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. К этому шагу его побудило желание получить бо́льшую самостоятельность; привлекал также героизм военной службы.

Несмотря на запрет начальства не только создавать, но и читать художественную литературу, Лермонтов интенсивно продолжает свои литературные занятия: работает над романами «Вадим» и «Княгиня Лиговская», прозаической драмой «Два брата», пьесой «Маскарад», поэмой «Хаджи-Абрек» и др.

22 ноября 1834 года Лермонтов был произведен в корнеты и начал службу в лейб-гвардии гусарском полку, стоявшем в Царском Селе.

В 1835 году он отдает в цензуру первую редакцию «Маскарада». У автора было желание поставить драму на сцене, но цензура усмотрела нападки на костюмированные балы, принятые в свете, и на знатных дам. А. X. Бенкендорф увидел в ней прославление порока, так как убийца жены оставался безнаказанным, и посоветовал изменить финал, в котором бы супруги Арбенины могли примириться.