Граф Ганелон ушел в свою палатку,Стал выбирать доспехи боевые:Надел златые шпоры, у бедраПривесил меч Морглейс[46], на Ташебруна,На скакуна вскочил, – стальное стремяЕму держал могучий Гуинмер(Он Ганелону дядей был). И тут жеВ слезах стояли многие вассалы:«Могучий граф, на горе и страданьяРодился ты! – воскликнули они. —Так много лет при Карле-властелинеТы состоял придворным, все тебяЗа славного вассала почитали…Того, кто дал совет тебя послать,Могучий Карл от смерти не избавит!Как граф Роланд подумать только смелПослать такого знатного барона!Владыка нагл! Возьми нас всех с собою!»И молвил граф: «Избави Бог, чтоб яНа смерть повел таких баронов славных.Нет, лучше я один погибну там!Вернитесь вы во Францию роднуюИ мой привет прощальный отвезитеСупруге милой, пэру ПинабелюИ Алдуину – сыну моему.Ему, друзья, как добрые вассалыИ верою и правдой послужите!» —Так молвил он – и мчится к Сарагосе. – Аой!
28
Коня погнал чрез рощу из оливГраф Ганелон; неверных нагоняет.(Их Бланкандрин нарочно задержал.)Граф Ганелон с послом испанских мавровС большим искусством стали речь вести:Вот Бланкандрин сказал: «Дивлюсь я Карлу:Апулию[47], Калабрию[48] он добылИ чрез громаду волн морских соленыхС дружиной он обрушился на англов[49]И дань Петру[50] заставил их платить.За что теперь в наш край войной жестокойНагрянул он?» – «Так хочет Карл Великий;Ему никто противиться не может», —Ответил Бланкандрину Ганелон. – Аой!
29
Воскликнул мавр: «Народ бесстрашный франки,Напрасно только Карлу-властелинуТакие мысли гордые внушаютБароны ваши; Карла и другихОни погубят!» – «Я таких не знаю, —Сказал в ответ на это Ганелон, —Один Роланд надменностью своеюСебе готовит гибель и позор!Сидел в тени недавно император,Пред ним в броне предстал его племянник(Он перед тем разграбил Каркассону[51]),В руках своих он шар держал пурпурныйИ так сказал: «Французов повелитель,Вот я принес венцы царей земли —Они твои!» – Дивлюсь я, как донынеЗа дерзость он еще не поплатился!Ведь каждый день себя он не жалеет;С его кончиной мир настал бы вечный!» – Аой!
30
«Жесток Роланд! – воскликнул Бланкандрин. —Как? Все народы, земли все задумалСебе забрать он: кто ж его клевреты[52]?»«Конечно, франки! – молвил Ганелон. —Они его и чтут и любят нежно,Никто из них Роланду не изменит:Он им дарит сребра и злата груды,Немало сбруй и шелковых ковров,Коней и мулов – все, что им угодно!Чего не спросит Карл – он все исполнит,Роланд Восток и Запад покоритДержавному французскому владыке!» – Аой!