Литература эпохи Возрождения

К сожалению, смерть унесла Б.И. Пуришева раньше, чем он успел внести в свой труд завершающие штрихи. Этим, а не только его эстетическими пристрастиями и отталкиваниями, объясняются некоторые структурные особенности его курса (отсутствие лекции о Монтене в разделе, посвященном французской литературе, а также общего заключения).

Готовя к печати книгу своего учителя, мы старались как можно более полно и точно донести до читателя его текст. Редакторское вмешательство заключалось в основном в сокращениях его в соответствии с издательскими условиями — главным образом, за счет иллюстративного материала, а также в сверке и уточнении научного аппарата и библиографии. При составлении библиографического списка мы не во всем следовали за автором, оставив за его пределами ряд изданий, которые внимательный читатель может найти по подстрочным сноскам. В то же время мы сочли необходимым включить в него ряд новейших изданий литературных памятников эпохи и критических исследований, которые уже не могли быть учтены Б.И. Пуришевым, но которые могут принести пользу читателю как ориентиры в его дальнейших самостоятельных штудиях.

Дать импульс творческой мысли — такова была «сверхзадача», которую ставил перед собой, обращаясь к студенческой аудитории, профессор Б.И. Пуришев. Ныне он обращается со страниц своей книги к студентам-филологам не одного потока, не одного вуза даже — всей страны. Конечно, тем, кто прочтет его книгу, будет не хватать его живых интонаций, вибрации его голоса, личного обаяния подлинно и глубоко интеллигентного человека. Мы надеемся вместе с тем, что все это в определенной степени сохранилось на страницах его книги.

М.И. Воропанова

ОТ АВТОРА

В основе этой книги лежат лекции, которые я с 1929 г. читал в Московском педагогическом институте им. В.И. Ленина, Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова и других советских высших учебных заведениях.

Понятно, что на протяжении лет, тем более десятилетий текст лекций менялся, возникали новые взгляды на изучаемый предмет. И только моя любовь к литературе и искусству великой эпохи продолжала оставаться неизменной.

Я с радостью вспоминаю о студентах, внимательно и с сердечной теплотой слушавших мои лекции. Полагаю, что и по сей день лекции как форма педагогического общения не утратили своего большого значения. Нужно только, что бы они, особенно лекции по художественной литературе и искусству, не были сухими и догматическими. Пусть ясность и живость станут их естественными свойствами.

Б. Пуришев

ВВЕДЕНИЕ

На исходе прошлого века Фридрих Энгельс, давая в своей книге «Диалектика природы» (1894) выразительную характеристику эпохи Возрождения, писал: «Это был величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености»[6].

С тех пор прошло много лет. Взгляды на Возрождение менялись. Ученые консервативного склада, неприязненно относившиеся к любым прогрессивным переворотам, стремились как можно теснее связать Возрождение с феодально-церковным средневековьем. Углублялись и наши представления о средневековой истории и культуре. И все же интерпретация Энгельса, основанная на глубоком понимании исторического процесса, не утратила своего значения.

Прежде всего Энгельс обращает внимание на социально-политические сдвиги, происшедшие в XV-XVI вв. в жизни европейских стран: «Рамки старого orbis terrarum[7] были разбиты; только теперь, собственно, была открыта земля и были заложены основы для позднейшей мировой торговли и для перехода ремесла в мануфактуру, которая, в свою очередь, послужила исходным пунктом для современной крупной промышленности. Духовная диктатура церкви была сломлена; германские народы в своем большинстве прямо сбросили ее и приняли протестантизм, между тем как у романских народов стало все более укореняться перешедшее от арабов и питавшееся новооткрытой греческой философией жизнерадостное свободомыслие, подготовившее материализм XVIII века»[8].

Интенсивное развитие городов создавало благоприятные условия для утверждения крупных монархий, сокрушавших феодальный партикуляризм, столь характерный для средних веков, и тем самым содействовавших консолидации европейских наций. Хотя дворянство почти всюду продолжало оставаться господствующим сословием, движущей силой истории все более становилось бюргерство, опиравшееся на цветущие города, преуспевающую торговлю и промышленность.