Читаем Литература мятежного века полностью

Но вернемся к вопросу о времени в рассказе. Когда разворачиваются события? В какое время складывались судьбы персонажей? Автор подталкивает читателя к мысли, что в течение советского периода. И кажется ему, будто "изнашивается весь мир - таким он смотрелся усталым, такой вытершейся была даже и радость". Муторно на душе становится от соприкосновения с распутинской действительностью, где отсутствует даже надежда на какое-либо просветление. Неужто и впрямь единственным прибежищем людских сердец осталась полусгоревшая изба бабки Агафьи, символизирующая, по мысли литератора, едва ли не судьбу всей России?

И тут, естественно, встает вопрос: есть ли у Распутина идеалы? Дабы не вызвать кривотолки на этот счет, подчеркнем, что речь идет не об идеальных образах или приукрашивании действительности, а об идеале как отношении к жизни. При этом не забудем, что истинность взглядов писателя наиболее отчетливо проявляется в его художественных произведениях - в остальном возможна личина. Он не может просто вообразить и воплотить идеалы в образах, они должны жить в нем, являться его сутью, пафосом его творчества, а для этого требуется еще что-то, кроме художественного дарования. И глубоко прав мудрый Леонид Леонов: "Настоящий, большой писатель может родиться из большого человека. Ведь литература - это мышление, следовательно, писатель это мысль, а мысль - производное от сердца, разума и гражданской совести; это. большая любовь к своей стране, это желание не получать, а давать, это путь человека, на которого с особой ревнивой надеждой смотрят миллионы граждан. Обывателю и ремесленнику в литературе делать нечего, кроме расхожей журнально-газетной поденщины"... 19

Итак, есть ли у Распутина идеалы, или он стыдливо скрывает их по причине нестыковки с действительностью или шаткости взглядов на жизнь? В приведенных ниже воспоминаниях героини о старине, пожалуй, заключается главный пафос повествования: "... она хорошо помнит, как в детстве жгли лучину и полуночничали возле камелька, как трещало, брызгая искрами, смолье и по лицам собравшихся возле огня играли колдовские всполохи. Ну как тут было на вечорках не подать начин песни, как было не подхватить ее, печальную и сладкую для сердца, и не растаять в ней до восторженного полуобморока, не губами, не горлом выводить слова, да и не выводя их вовсе ничем, а вызваниваясь, вытапливаясь ими от чувственной переполненности (...) Души, сходясь, начинали спевку раньше голосов. Считается, что душа наша, издерганная, надорванная бесконечными несчастьями и неурядицами, израненная и кровоточащая, любит в песне тешиться надрывом. Плохо мы слушаем свою душу, ее лад печален оттого лишь, что нет ничего целебнее печали, нет ничего слаще ее и сильнее, она вместе с терпением вскормила в нас необыкновенную выносливость. Да и печаль-то какая! неохватно-спокойная, проникновенная, нежная"...

Прошлое прекрасно и в надрывной печали, а настоящего и вовсе нет. Время давно остановилось не только для героини, но и для автора.

Между тем жива народная душа, несмотря ни на что! Русский народ обладает здоровым оптимизмом и волей к достойной жизни, что отражено и в его песенном творчестве. Вспомним хотя бы искрометные песни "Вдоль по Питерской", "Дуня-тонкопряха", "В темном лесе", "Эй, ухнем... ". Тут нельзя не сказать о том, что в нашей песне отразилась живая история, исполненная, по словам Гоголя, "красок, истины, обнажающая всю жизнь народа". Вслед за Пушкиным тема песни возникает у Гоголя, когда он пишет о судьбе России, и является воплощением жизненной энергии и высокой духовности. Вообще русские писатели, начиная с Радищева ("в них найдешь образование души нашего народа") вплоть до Шолохова, слышали в народной песне порыв к свободе, неукротимость, нравственную чистоту. "Покажите мне народ, у которого бы больше было песен, - отмечал Гоголь. - По Волге, от верховья до моря, на всей веренице влекущих барок заливаются бурлацкие песни. Под песни рубятся из сосновых бревен избы по всей Руси. Под песни мечутся из рук в руки кирпичи и как грибы вырастают города. Под песни баб пеленается, женится и хоронится русский человек". Широкая и вольная народная песня вошла в сознание русских как выражение национального духа, дум и чаяний народа...

Перейти на страницу:

Похожие книги

История языкознания
История языкознания

Данное учебное пособие представляет собой первую книгу в задуманной серии учебников по истории, теории и методологии языкознания. Здесь даны очерки, посвящённые истории формирования и развития самобытной лингвистической мысли в государствах Востока и в странах Западного мира, где лингвистическая традиция сложилась на основе греко-римских идей по философии языка и грамматике. Читатель обратит внимание на то, что становление и развитие языкознания в восточных и западных культурных ареалах шло во многом своими путями, отражая особенности как своих языков, так и своих культур, и что лишь в последние один—два века наблюдается переориентация ряда восточных школ на европейские (в самое последнее время с акцентом на американские) принципы описания языка. Вместе с тем он заметит и много общего в истории нашей науки в разных культурных ареалах, диктуемого внутренней логикой самого языкознания.Книга предназначена для студентов — лингвистов и филологов, работающих над языковедческой учебной и научной литературой, готовящихся к семинарским занятиям, пишущих рефераты по общему языкознанию, а также общетеоретические разделы курсовых и дипломных сочинений по языку специальности, готовящихся к экзамену по данной дисциплине.Вместе с тем она может служить подспорьем для соискателей, собирающихся поступать в аспирантуру по лингвистическим специальностям, и для аспирантов, готовящихся сдавать кандидатский экзамен по общему языкознанию; пособием для преподавателей-языковедов, работающих над повышением своей квалификации; источником информации для лиц, интересующихся чисто в познавательных целях проблемами теоретического языкознания и его истории в контексте истории мировой культуры.

Иван Павлович Сусов

Искусство и Дизайн / Языкознание, иностранные языки / Прочее