Литература ONLINE (сборник)

Мы – то, что сообщаем о себе.

Пауло Коэльо. «Ведьма с Портобелло»

До этой лекции Милане всегда казалось, что на философском факультете ко всему можно быть готовым и студентов ничем невозможно удивить. Но тут случилась такая лекция, которая ей особенно запала в память…

В расписании появился новый предмет. Дело это обыденное и никаких особенных вопросов никогда не вызывает. Лекцию поставили под вечер, последней парой, поэтому группа, как всегда неорганизованная, пришла далеко не вся. Но на этом все «обычности» закончились. А вот необычности начались сразу же, как в аудиторию зашёл преподаватель. Был он из тех, у кого возраст не угадаешь: то ли ему 25, то ли все 50. Никому не знаком, фамилии в расписании не было – только название предмета. К тому же он, против обыкновения, войдя, не представился и вообще – огорошил тем, что занятия будут в другом помещении. Впрочем, нас таким заявлением сильно не огорошишь: пертурбации в расписании – дело обыденное, почти ежедневное. Скорее, огорошенность наступила не тогда, а чуть позже, когда он привёл всех… в спортзал.

Потом Милане показалось, что это всё было продумано заранее: у него был ключ от этого помещения, а там на полу уже лежали маты, где он и предложил расположиться.

Несмотря на некоторую усталость к концу учебного дня, это вызвало в группе смешки и возгласы удивления, на что преподаватель, впрочем, никак не прореагировал. Он спокойно дождался, когда последний зайдет в дверь и расположится на матах, а затем запер её на ключ. Это было очень необычно, но все стерпели: к причудам здесь всегда относились толерантно.

Следующее его действие было ещё необычнее: он достал из сумки очень толстую свечу, зажёг её и поставил прямо на пол, а потом пошёл и щелкнул рубильником. Зал погрузился в полную темноту, если не считать круга света от свечи. В этот момент все уже были донельзя заинтригованы.

Он вошёл в этот круг света и уселся на пол, сложив под собой крест-накрест ноги. А потом начал говорить таким тихим голосом, что все были вынуждены прекратить перешептывания, чтобы его услышать.

– Всё, что вы видите, – начал он, – сделано для того, чтобы сконцентрировать ваше внимание и отвлечь от записывания в тетрадях. Мне захотелось просто поговорить с вами.

– Можно вопрос? – раздалось со стороны аудитории. Скорее всего, от Витальки, который очень любит поболтать с преподами прямо во время лекций.

На лице преподавателя заиграла улыбка:

– Можно. Но только один. А вот потом, ближе к концу нашей встречи, их можно задать сколько угодно.

– Представьтесь, пожалуйста, – сказала темнота Виталькиным голосом.

– Хорошо. Действительно, вам же нужно как-то меня называть. Давайте так: фамилия-имя-отчество и все регалии оставим на потом. Пока я буду для вас Никто. Вот ответ на ваш вопрос. А теперь начнём.

Подобное заявление вызвало вполне ожидаемую реакцию: все зашевелились, кто-то засмеялся… Но Никто уже продолжал, не дожидаясь тишины:

– Для начала мне хотелось бы преподать вам урок искренности, которая несвойственна преподавателям на лекциях. Я хотел бы рассказать вам о странных вещах, которые мне нравятся. Когда я их отслеживаю в себе, то называю это «поймать себя за хвост».

(Смех в аудитории.)

– Я отследил, к примеру, то, что мне не хочется выбрасывать старые вещи, пока они не приходят в полную негодность. Сейчас, к примеру, я прикуриваю от дешевой китайской зажигалки, которая вот-вот перестанет работать, но пока она жива, мне жаль её выбрасывать.

Говоря это, он чиркнул несколько раз, видимо, той самой зажигалкой и прикурил сигарету. Странно: никто не прокомментировал это действие, хотя всем было известно, что курить в стенах университета строго запрещено.

Затянувшись (запахло очень приятным табаком с вишней), он продолжал:

– Отправляясь в любое, даже самое непродолжительное путешествие, я прячу в туфлю денежную купюру. А когда иду в туалет, то, пользуясь бумагой, массирую себе анальное отверстие.

И снова ни смеха, ни комментариев. Казалось, он заворожил всех не столько текстом, который он произносил, хотя он был, конечно же, необычным, сколько голосом, который звучал хоть и тихо, но проникновенно.

– С утра я курю крепкий табак и пью натуральный кофе. Читая Канта, засыпаю на второй странице. Слушая Баха, думаю исключительно о сексе. Если засыпаю на закате, то вижу пророческие сны…

Ничего более странного нельзя было ожидать от преподавателя на лекции: казалось, он просто перечислял нам какие-то свои интимные привычки, делая это так, будто он поверяет свои тайны один на один какому-то близкому другу. Невозможно было сказать, долго это длилось или нет: никто и не заметил, как он умолк, потому что в тот момент, когда его голос утих, то заговорила Маринка, староста группы, она обычно сидела на первой парте с независимым и очень чопорным видом. То, что она начала говорить, было невообразимым, потрясающим. Она начала перечислять: