Литературная Газета 6253 ( № 49 2009)

– А ты, Черныш, тебе тоже пора домой, вон весь вымок, по лужам шлёндал, – со строгостью проговорила девочка, которая, оказывается, давно знала собачку. С ней дружил весь двор. И чёрная собачка знала, что девочку звали Катей. Прошло после этой встречи три дня, и Мурзик встретился один на один с Вов-чиком-Чернышом на тропе войны. То была знаменательная встреча, ибо пёсик понял, что Мурзик с его гордостью и важностью ни за что не уступит дорогу, и по своей привычке бросился сломя голову на кота. В ответ получил такой удар лапой по морде, что в глазах искорки заплясали – то был точный, сильный, рассчитанный удар настоящего кота, рыцаря из котов. И пёсик отступил, чтобы накопить сил и приготовиться к битве летом.

Много разных чувств имел Черныш и каждое выражал по-своему – радостно, горестно, торопливо или не торопясь, но самое главное в нём было одно чувство, которому он не мог изменить: это преданность своему основному чувству – верность хозяйке. В этом ему виделся смысл жизни. Когда пёсик наполнялся этим желанием, в нём возникало ощущение, что он всё в жизни может и, пожалуй, сумеет одолеть своего гнуснейшего из врагов – ротвейлера Рэма, который ему снился даже во сне, наводя ужас на все его чувства, обостряя их до невероятности. Пёсик даже тайком прокрадывался в соседний сквер, чтобы ещё лишний раз посмотреть на своего заклятого врага. Нет, враг был неуязвим – огромный, косолапый, лоснящаяся кожа обтягивала плотно жёсткое мускулистое и очень сильное тело, – недаром таких собак выводили ещё в Древнем Риме сражаться с легионерами. А что он, жалкая дворняга? Но Черныш видел в жёлтых глазах ротвейлера Рэма некий знак, тот знак говорил не о гордости, а о покорности. Но покорность – это слабость.

Черныш подружился с Мурзиком, хотя и говорят, что кошка с собакой дружить не могут. У собачки были отчаянная храбрость, верность и безрассудная смелость, а у кота имелись гордость, мудрость учёного, осознание своей силы и точного расчёта. Они дружили, как дружат две личности, которые ничем не обязаны друг другу. Но дорогу первой уступала чёрная собачка, как более сознательная и знающая цену дружбе. Она понимала: дружба лучше гордости.

Быстро пронеслась весна, а затем и лето.

Осенью Лолита познакомилась с молодым красивым парнем, приводила побеседовать его в свою квартиру, и теперь Черныш мог сколько угодно наслаждаться свободой. Он гонял разжиревших за лето ворон, которые вели себя непростительно нагло, бегал в соседний сквер, где часто кормили воробьёв и голубей и было очень много малышей в колясках. Иногда собачка увязывалась за одной из колясок и долгое время сопровождала её, думая о том, как хорошо, если бы у хозяйки Лолиты появился маленький ребёночек и Черныш мог выгуливать его. Разные мысли переполняют умное животное, даже если это всего лишь дворняжка. Он по запаху мог определить, когда был возле того или иного дерева, и особенно любил лежать возле огромного тополя, что находился в самой середине детской площадки. Тут всегда сухо, тепло, уютно, кричат дети – ну чем не обстоятельства для хорошего собачьего сна. Он знал: вскоре наверняка появятся Катя и кот Мурзик, а буквально когда раздастся пронзительный голос Катиной мамы: «Катюшка, пора домой!» – необходимо отправляться и самому к подъезду, ибо в это время появлялась хозяйка Лолита. Не успел он подумать об этом, как раздался этот самый голос, который он никогда ни с каким не спутает. То был голос любимой хозяйки:

– Вов-чик, вот где ты обретаешься!

Он бросился к хозяйке. В это время у неё зазвонил мобильный, и она, отмахиваясь от нарастающей ласки пёсика, начала говорить по телефону. А вон и Катя появилась с котом Мурзиком. Солнце светило прямо и ослепительно на землю, радуя людей и всё живое теплом, светом и хорошей жизнью. Лолита присела на лавочку, а Вов-чик устроился рядом, положив мордочку на ноги хозяйки, гордо поглядывая вокруг своими чёрными глазками – мол, смотрите, я охраняю мою хозяйку, которая самая умная и самая красивая.

И надо же было случиться в этот день тому, что случилось.

На лавочках сидели мамы, в песочнице возились с радостью малыши; на самом тополе примостилась стая галок и о чём-то наперебой галдела; кот Мурзик не собирался удирать от девочки Кати, наслаждаясь ласковыми лучами. Никогда не стояла ещё осенью такая тёплая погода. И вдруг раздался испуганный тоненький голосок:

– Рэм! Рэм! Ко мне, паршивец! К ноге! К ноге! К ноге, миленький!