Литературная Газета 6270 ( № 15 2010)

Авторы размышляют о том, что в современном обществе всё чаще два ключевых слова задают тон в общении между людьми: толерантность и давление. Сейчас человек, дающий советы, вразумляющий, предлагающий помощь ближнему, расценивается как дурной, авторитарный, нетолерантный, потому что он «давит». От человека, рассказывающего о своих бедах другому, тоже следует держаться подальше, потому что он «грузит», а это тоже своего рода давление. Толерантность же приветствуется даже при том, что в реальной жизни превращается в равнодушие. Из социально-общественных отношений эти принципы, естественно, перекочевали в семью. В результате точек соприкосновения между людьми, живущими не только в одном обществе, но и в одной семье, становится всё меньше.

Своей «толерантностью» очень, кстати, удобной при их профессиональной занятости, родители провоцируют детей на ранние самостоятельные решения, не предоставляя ни знаний, ни навыков, необходимых для этого. Взрослые перестают воспитывать детей, стараясь лишь обеспечить материальную базу их существования и в лучшем случае стать для своих детей друзьями.

А, как известно, «дружба предполагает равноправие». Значит, семья лишается необходимой иерархии, на которой издревле строились уважительные отношения отцов и детей. Взрослый перестаёт быть авторитетом для ребёнка, ребёнок перестаёт понимать, почему можно выяснять отношения по поводу съеденного пряника с другом, а с мамой – нельзя. Результат – агрессия.

Вот пример отношений родителей, вырастивших детей по принципу полного отсутствия давления и при полной толерантности:

«– Проблема контакта с сыном снята с повестки дня. О своих делах рассказывать неохота – ему неинтересно. О девушке, с которой он встречается, нельзя. Это он называет допросом. Про институт тоже не спроси – это слежка. Сколько ему платят в фирме, в которой он подрабатывает, и что он вообще там делает – ни звука. Это коммерческая тайна. Про его литературные и музыкальные пристрастия тоже лучше помолчать, потому что одобрить этот интеллектуальный «попкорн» я не могу, а скажешь как есть – не миновать скандала. Остаётся обсуждать покупки. Но поскольку крупные приобретения бывают достаточно редки, а вести ежедневный диалог о сортах йогурта нормальному человеку трудно – я всё-таки не говорящая инфузория! – получается, что тем для общения нет».

Цепочка размышлений авторов книги позволяет каждой семье, в которой агрессия ребёнка проявляется особенно сильно, вернуться к истоку, понять, когда начался сбой в семейных отношениях. Книга позволяет и ленту времени отмотать назад, и увидеть, что конфликт отцов и детей изначально не был задуман природой.

«Рожают цивилизованные люди в медицинских учреждениях. Умирают, как правило, тоже. Да и в промежутке между этими двумя эпохальными событиями в основном находятся не в семье. Ясли, детский сад, школа, институт, служба, дом престарелых… Но и в те редкие часы, когда современная семья собирается дома, люди почти не общаются, уткнувшись в телевизор…» Мозаика разбросанных во времени и, казалось бы, в темах, но очень точных умозаключений волей-неволей складывается в довольно неприглядную картину современного мира, в котором мы вынуждены жить и растить детей.

Однако становится очевидным и то, что каждый человек может изменить в этом мире, начав со своей семьи. Не бросать своих родителей-стариков. Как можно дольше не отдавать детей в детский сад, не перекладывать заботу об их взрослении и душе на чужие плечи. Приходя с работы, не хвататься за пульт телевизора. И стать, наконец, для своих детей настоящими родителями. Друзей им вполне хватает в школе.

Вторая часть книги, посвящённая проблемам ювенальной юстиции, к сожалению, не производит столь же сильного впечатления. Авторы выступают против принятия закона о ювенальной юстиции в России, так как, по их мнению, «детям-тиранам ювенальная юстиция развяжет руки и тем самым усугубит их психическую деформацию. Да и на нормальных детей, не склонных к сутяжничеству /…/ предоставление права судиться со взрослыми подействует крайне отрицательно».

Как мне кажется, рассуждая о ювенальной юстиции, авторы утратили ту широту взгляда, которая характерна для первой части книги. Они видят лишь одну негативную сторону проблемы, предполагая, что дети по любому поводу начнут таскать родителей в суд, где судьи всегда будут стоять на стороне детей. Но Ирина Медведева и Татьяна Шишова не учитывают другой стороны проблемы: в сложные жизненные ситуации попадают не только дети, склонные к сутяжничеству, но и вполне обычные ребята, оказавшиеся в дурной компании, в безвыходном положении, в ситуации, когда не смогли принять верное решение… Родители таких детей сами предпочли бы обратиться в ювенальный суд, где каждая ситуация рассматривалась бы с учётом возраста ребёнка и наказание соответствовало бы степени раскаяния.