Литературная Газета 6316 ( № 12 2011)

Мне посчастливилось общаться с Гагариным дней десять – сначала на Кубе, затем в Бразилии. Я ни в коей мере не претендую на то, чтобы сегодня добавить что-либо новое к многотомию рассказов и воспоминаний людей, действительно близко знавших его, его друзей и товарищей, с которыми он учился, работал, летал, жил бок о бок. Не говорю уже о тысячах и тысячах газетных полос с гагаринскими материалами журналистов, очеркистов, разного рода специалистов.

Моё знакомство с Гагариным было недолгим. Он – былинный герой. Я – корреспондент, получивший в силу профессиональных обязанностей и обстоятельств возможность писать как очевидец о ликовании землян при встречах с первым жильцом заоблачной невесомости. Но всё же мне довелось просто, по-обыденному поговорить с ним, даже поболтать о том о сём. Но и при этом он оставался для меня человеком-легендой.

Даже не зная того, кто избрал Юру Гагарина для первого полёта в космос, можно безошибочно сказать, что это был, помимо всего прочего, провидец, психолог, художник, интуитивно и в то же время осмысленно почувствовавший и понявший общечеловеческую значимость своего выбора. Убеждён, что тот, кто принял окончательное решение о Гагарине как первооткрывателе космоса, прежде всего думал не о его профессиональных достоинствах и преимуществах, а о его душевной красоте, о его открытом всему миру взгляде русского человека.

На Кубе я встречался с Павлом Поповичем, другими нашими героями космоса первой плеяды, гостившими в доме отдыха космонавтов, созданном по идее Фиделя Кастро на блестящем курорте в Варадеро. Все они оставили о себе самые приятные впечатления. Но всё же… Не хочу и не могу никого обидеть. Но невозможно не признать, что никто из них не мог бы стать именно Юрием Гагариным.

У меня хранится прекрасный фотопортрет Ю. Гагарина с его неповторимой улыбкой, не столь загадочной, как у Моны Лизы, а открытой и земной. На нём каллиграфический гагаринский автограф. История этой фотографии такова.

После посещения Кубы Ю. Гагарин должен был возвращаться в Москву. Его визита в то время в какую-либо другую страну не предполагалось. Но в Гавану в его адрес неожиданно поступило послание от президента Бразилии Жанио Куадроса с приглашением посетить это крупнейшее государство Латинской Америки. Приглашение было принято. Узнав об этом, я немедленно направил Генеральному директору ТАСС просьбу разрешить мне сопровождать Гагарина в Бразилию, где пока ещё не было ни нашего посольства, ни других советских представительств. Разрешение было тут же получено. Из журналистов Гагарина сопровождали прилетевшие с ним из Москвы корреспонденты «Правды» Н. Денисов и П. Барашев, фотокорреспондент ТАСС Валя Соболев. В Гаване для посещения Бразилии к ним присоединились корреспондент «Известий» Лёня Камынин и я.

По пути из Гаваны в Рио-де-Жанейро – первый пункт бразильского визита Гагарина – наш самолёт сделал промежуточную посадку для отдыха в аэропорту Виллемстада на острове Кюрасао в Карибском море. Остановились с ночёвкой в гостинице этого небольшого городка. Когда мы с Камыниным пошли прогуляться по Виллемстаду, к нам у выхода из гостиницы подошёл человек и на вполне понятном русском, извинившись за беспокойство, сообщил, что он – югослав, профессиональный фотограф, имеющий тут же рядом свою студию.

– Я вас умоляю привести ко мне в студию, если это возможно, господина Гагарина буквально на две минуты, – он говорил торопливо, видимо, опасаясь, что мы не будем его слушать. – Мечта моей жизни – сделать портрет вашего героя: только для себя, для моего дома. Клянусь, я его никому не продам. Вам я его вышлю, если скажете, куда.

Мы уже знали, что на обратном пути в Гавану, откуда Гагарин полетит в Москву, будет ещё одна остановка в Виллемстаде. Почему бы не получить хороший портрет, решили мы с Камыниным. А югославскому фотографу по фамилии Фишер сказали, что ничего не обещаем, но попробуем поговорить с космонавтом. Юра, когда я в красках расписал ему разговор с местным фотомастером, без всяких отговорок согласился посетить его и предложил сразу же к нему отправиться, пока, как сказал он, генерал и его команда расслабились и забыли о своих обязанностях опекать его. Сказано – сделано.

…Распрощавшись с владельцем фотостудии, пылавшим от счастья и кланявшимся Гагарину чуть ли не до земли, мы из любопытства решили познакомиться с близлежащими местными магазинами. Я купил тогда пару радиоприёмничков фирмы «Сони», каждый размером меньше сигаретной пачки. В те времена для нас – граждан великой коммунистической державы – они были, скажем так, экзотикой. Гагарин не отказался взять себе один из них.

Югославский Фишер сдержал слово. Несколько дней спустя, когда мы снова оказались в Виллемстаде, он нашёл меня в гостинице и со словами благодарности передал мне мастерски сделанный, на мой взгляд, снимок – поясной портрет Гагарина в белом майорском кителе с коротким рукавом (см. снимок на стр. 1). Не помню, вручил ли он фотографию самому Гагарину. Во всяком случае, на моём экземпляре под своей подписью Юра добавил: «3.08.61 г. Кюрасао».