Литературная Газета 6316 ( № 12 2011)

Написанные Людмилой Марковной книги вспоминают, увы, гораздо реже и в основном для того, чтобы сравнить написанное там со слухами и сплетнями, на кои, особенно в последнее время, так была щедра жёлтая пресса. А между тем «Моё взрослое детство», «Аплодисменты» и «Люся, стоп!» – это литература немыслимого накала чувств, предельно возможной (для человека актёрской профессии) искренности. Это стиль, отражающий личность автора. Это умение держать сюжет. Это тонкое кружево деталей и штрихов, придающих её текстам трёхмерность, почти осязаемость. В них, по завету поэта, дышат и судьба, и почва: в отличие от многих и многих звёзд Гурченко никогда не стыдилась своего «незвёздного» происхождения. Раскладывать эти книги по жанровым «полочкам» абсолютно бессмысленно. Ведь и жизнь написавшей их женщины неразложима на составляющие: вот тут кино, там эстрада, а здесь работы на телевидении.

– Профессия актёра, – говорила она, – это не свод прописных истин, а драма, развивающаяся по своим собственным внутренним законам.

Чего-чего, а драматизма в судьбе Людмилы Гурченко хватило бы на три-четыре биографии, а то и поболее. Судьба никогда не была к ней особенно ласкова, но она никогда ничего у неё не просила. Всё, на что считала себя вправе, брала сама.

И вот последний акт сыгран. Занавес опущен. Но отзвуки аплодисментов ещё дрожат в воздухе.

Какой пророческой оказалась давняя «шутка» завистливого коллеги. Её действительно никто не любил, кроме народа. И будет любить. Людмила Марковна не очень в это верила: «Забудут! Уж поверьте мне. Мода уходит, и люди всё забывают. Приходит другой человек, с другой правдой. И слова другие в этой правде. И метр правды меряется другими сантиметрами». Эти самые «другие», конечно, пришли. И правда у них другая, и слова в ней. Но любовь ведь не словами меряется. И наверное, даже не правдой. Потому-то у людей любящих такая долгая память.

«ЛГ»

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 3 чел. 12345

Комментарии: 06.04.2011 11:42:06 - Александр Львович Балтин пишет:

ПАМЯТИ ЛЮДМИЛЫ ГУРЧЕНКО

Экспрессия хлестала через край, Энергия на искры разлеталась – Сияли искры эти, их игра Естественна – игрою не казалась. Вот остановка – навсегда она. Но живы фильмы – в переливах света. Игра огней в ролях, и глубина, - И вряд ли подлежит забвенью это.

Ему не могли запретить летать

Эпоха

Ему не могли запретить летать

ГАГАРИН. КОСМОС. 50!                                                                                                                                                        

Георгий ГРЕЧКО, лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза, доктор физико-математических наук

Первый раз я увидел Гагарина ещё до полёта, на космодроме Байконур, где я в то время работал испытателем ракет. Привезли космонавтов, нас от них отгородили. Мы могли смотреть на этих небожителей только издалека. Им показывали ракету, которую мы делали. Нам было, конечно, интересно, ведь мы гордились ракетой, на которой им предстояло летать. Ракета сначала летать не хотела, но она была очень красивая. И, как показало время, она остаётся самой надёжной ракетой всех времён и народов.

Ровней с ними мы себя не считали. Смотрели с восхищением. Среди небожителей был Гагарин, ещё не отобранный как первый космонавт. Слухи о нём уже ходили, и по некоторым словам Королёва было ясно, что ему нравится Гагарин. Мы, зная, что какой-то Гагарин Королёву нравится, выглядывали издалека и присматривались: что это за Гагарин? Какой он есть?

Наше КБ занималось подготовкой первого полёта, поэтому у нас проходила прямая трансляция. Все собрались в зале и переживали весь полёт буквально по минутам, пока Юра благополучно не приземлился.

Второй раз я видел его на митинге в нашем подмосковном Калининграде. После полёта он приехал на предприятие, чтобы поблагодарить тех, кто создавал для него тот корабль, что унёс его в космос и невредимым вернул на землю.

Наше ОКБ-1 было закрытым предприятием. О его существовании иностранцы не должны были знать. На Ярославском шоссе в районе Калининграда к каждой притормаживающей машине подъезжали представители охраны. Секретность!

На заводе была строгая пропускная система. И вот нам объявили, что приедет Гагарин и что митинг пройдёт на самой большой площади внутри предприятия – сразу за проходной. В городе никто не должен был об этом знать. Но когда настало время митинга – по ту сторону ворот собралось полгорода. Это неудивительно: в КБ и на нашем заводе работало полгорода. Слава богу, что охрана поступила мудро – и ворота открыли. Митинг из закрытого превратился в открытый. Полгорода оказалось на территории секретного «ящика» – дело по тем временам неслыханное.