Литературная Газета 6324 ( № 20 2011)

– Эдик совсем не знал дядю Лёшу, – продолжает мама. – Когда его убили, мальчик был в деревне.

Подросток смотрит на меня со знакомым отрешением. Он уже успокоился. Я спрашиваю его:

– Отчего ты думаешь о дяде Лёше? Что ты знаешь о нём?

– Так, вообще… Папа часто говорит: преданных людей мало и их убивают. Скоро убьют всех…

Эдик явно хочет открыться, но что-то ему мешает. Я закрываю дневник. Уславливаюсь о новой встрече. Потом подхожу и притягиваю мальчика к себе. Неожиданно для меня он произносит:

– Они и папу убьют… Я видел сон. У меня выхватили чемодан, в котором лежал дядя Лёша. Я долго бежал за ним. Хотел догнать. Чемодан раскрылся, и оттуда вывалился мёртвый папа…

После ухода посетителей я долго не могу успокоиться. У благоденствия – свои кошмары…

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,2 Проголосовало: 5 чел. 12345

Комментарии:

Игрушка, домработница, рабыня

Человек

Игрушка, домработница, рабыня

КНИЖНЫЙ 

  РЯД

Н. Кампуш, Х. Гронемайер, К. Мильборн. Наташа Кампуш. 3096 дней . – М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2011. – 320 с. – 6000 экз.

Обсуждать достоинства и недостатки этой книги не имеет смысла. Читается она легко, как приключенческий роман, но описанные в ней события, увы, не плод фантазии авторов. Подлинная история, произошедшая в чинной и спокойной Австрии с Наташей Кампуш, потрясла всю Европу. Восемь долгих лет она провела в пятиметровой комнате без окон, под землёй, на глубине двух с половиной метров. Первые полгода она не выходила оттуда совсем, затем ей было позволено подниматься в дом, убирать, готовить, таскать стройматериалы и даже иногда спать в настоящей спальне. Но стены тюрьмы наверху (реальные и психологические) оказались не менее прочными, чем бетонные перекрытия подвала.

Её детство закончилось в 1998 году, когда Наташе исполнилось 10 лет. Она шла в школу, не попрощавшись с несправедливо накричавшей на неё накануне матерью, и представляла, как та будет казнить себя, если её, Наташу, собьёт машина: «Мой рюкзак останется лежать рядом со мной, а куртка будет похожа на красный сигнал на асфальте, кричащий: посмотрите только, что вы сделали с этой девочкой!» Глупые детские мысли о наказании матери своей смертью исчезли, когда она увидела у белого пикапа худого невысокого мужчину с бесцельно блуждающим взглядом. Тут же вспомнились десятки страшных историй об изнасилованиях, сотрясавших в то время Европу. И учителя, и родители без конца повторяли: «Никогда не садитесь в чужую машину. Не принимайте сладостей. Переходите на другую сторону».

Наташа на другую сторону не перешла. Ей казалось, что крадут хрупких светловолосых ангелочков, она же была неповоротливой толстушкой и совсем не подходила, на её взгляд, под шаблон похитителя. Но как только она поравнялась с незнакомцем, мужчина резко обхватил её за талию и закинул через открытую дверь в машину. Так начался кошмар длиною в восемь лет.

«Похититель… принёс синее одеяло, накинул его на меня и крепко запеленал… я почувствовала, что меня несут по многочисленным ступеням вниз – в подвал?.. Пока он опустил меня на землю, прошла целая вечность. Потом я услышала удаляющиеся шаги… Вокруг меня царила беспросветная тьма. Пахло пылью, затхлый воздух был на удивление тёплым. Под собой я почувствовала холодный голый пол. Я свернулась калачиком и начала тихо скулить. Собственный голос в этой тишине прозвучал так странно, что я испуганно замолчала… Ребёнок в подобном случае действует интуитивно. Я была напугана, я не пыталась защищаться, а начала устраиваться – пока хотя бы на одну ночь».

Ночей оказалось больше трёх тысяч…

Она и ненавидела его, и ждала. Ведь Приклопил, так звали её похитителя, был единственным живым существом в её заточении. Только он знал, что в гараже за шкафом спрятан вход в подвал, и только от него зависела её жизнь. Он покупал ей еду, книги, видеофильмы, учебники и игрушки. Приносил в подвал бутылки с тёплой водой и помогал ей мыться: «Он драил меня, как автомобиль… обходился со мной как с предметом домашнего обихода, за которым нужно ухаживать, чтобы содержать в исправности».

Через полгода похититель привёл её в дом, позволил помыться в ванной, а в 14 лет она впервые провела ночь в его постели: «… лёг рядом со мной и пластиковой стяжкой пристегнул своё запястье к моему… Мужчина, который меня бил, запирал в подвале и заставлял голодать, хотел ласки. Контролируемое, скованное пластиковыми наручниками ночное объятие».

Я читаю книгу, и меня не покидает ощущение, что это не только обвинение, но и исповедь, попытка объяснить его и оправдать себя. У Наташи была возможность сбежать, когда Приклопил возил её на горнолыжный курорт, и потом, когда они два или три раза ездили вместе по магазинам. Почему она этого не сделала? Действительно ли боялась, что он реализует свою угрозу убить и её, и себя, и окружающих? Или ребёнок, как бы он ни старался выглядеть самостоятельным, всё же безумно сильно зависит от взрослых? Даже насильников и параноиков?