Литературная Газета 6325 ( № 21 2011)

А наука в США востребована исключительно. По общему объёму её финансирования ни одна страна мира с США сравниться пока не может. Понятно, что это результат многолетней целенаправленной государственной стратегии: кто владеет мировой наукой, тот владеет миром. Дело в том, что для американцев наука – уже давно одна из самых высококонкурентных сфер человеческой деятельности. Говорят, в 1813 году в Лондонском королевском обществе министр финансов спросил Майкла Фарадея: «Какой будет толк нашему обществу от вашего открытия (имелся в виду закон электромагнитной индукции)?» «Я не знаю, – ответил учёный, – но знаю точно, когда-нибудь вы его обложите налогами». А президент Авраам Линкольн в самый разгар тяжелейшей кровопролитной гражданской войны отказался признать, что выживание является единственной целью нации, и решительно подписал акт о создании американской Национальной академии.

Но что значит «наука востребована»? Это значит, что и общество, и государство эту науку ждут и соответственно своим ожиданиям щедро финансируют – и теоретическую, и прикладную. Результаты социологических опросов свидетельствуют, что 56% американских граждан относятся к профессии учёного с уважением. В России своих учёных ценит только 1% населения.

В стране с настоящей рыночной экономикой и серьёзными инновационными устремлениями новые научные идеи должны требоваться именно обществу, а не насаждаться сверху. Ведь не могут же, скажем, музыканты (если это, конечно, не просто репетиция оркестра) давать концерты, адресуя свою музыку пустому залу!

США вложения в науку распределяют следующим образом: две трети финансирует частный промышленный капитал, одну треть – государственные структуры. Естественно, они пристально следят друг за другом, сравнивают, соревнуются, кто удачнее вложит. Добавлю, что около семидесяти процентов фундаментальных исследований оплачивает всё-таки госказна. Цифры показательные: по свидетельству Национального научного фонда США Science and Engineering Indicators, в 2009 году США потратили на научные исследования 382 миллиарда долларов. Япония – 144 миллиарда. Россия – около 20 миллиардов…

И американские частные компании, и государство любого приметного учёного буквально сторожат. Они всё время, что называется, держат руку на пульсе, интересуются проектами будущих фундаментальных научных исследований, прикидывая их прикладные возможности. Их представители штудируют статьи в научных журналах, посещают научные конференции. А потом, выбрав то, что им нужно, приходят и предлагают: «Эту вашу разработку можно использовать так-то и так-то. Давайте мы поможем внедрить». Кто-то соглашается (как правило, инвесторы стараются настолько заинтересовать авторов интересных идей, чтобы человеку самому захотелось поскорее перевести теоретическую или экспериментальную разработку в прикладную плоскость). А кто-то дерзает заняться продвижением своих научных идей (порой весьма спорных) самостоятельно. Именно так возникли все знаменитые сегодняшние Startups – в гаражах и студиях. Так появилось большое количество молодых калифорнийских миллионеров. Так была основана Силиконовая долина, предмет грёз российских чиновных начальников.

Но, для того чтобы аналог этой «долины» мог зародиться в России, стремящейся, по словам российского президента, стать «страной новых возможностей», кроме деклараций нужно выполнить несколько непременных условий, главное из которых можно сформулировать так: российские учёные должны быть благополучны как класс, потому что даже при не самой заоблачной зарплате в Америке человек, работающий в науке, зарабатывает значительно больше водителя автобуса или строительного рабочего, неизмеримо больше уборщицы или санитарки. И конечно, имеет соответствующий статус и вес в обществе. Другое дело – молодёжь. Самые стойкие годами маются на временных позициях, пока не найдут постоянную работу. Остальные уходят в частные компании и получают неплохие деньги.

Сегодня российские власти лелеют мечту «на зависть всем буржуям» сделать отдельно взятое Сколково мировым инновационным центром. А обычным, не сколковским российским учёным говорят: «Ступайте, друзья, по грибы, и хоть в этом лесу мало что водится, но всё же пошукайте. Наверняка один-два белых найдутся. А не найдутся, станет ясно, что вы и вправду ни на что не годны».

В США научные гранты предоставляются разными заинтересованными в разработке тех или иных исследований структурами. И частными, и государственными. Но зарплату научному руководителю, выигравшему грант, и всем постоянным сотрудникам платит учреждение, на которое они работают. По гранту они могут получать деньги, если, к примеру, будут трудиться в счёт отпуска. Из гранта положено платить временным сотрудникам или, скажем, аспирантам. Всё остальное – материальная поддержка проекта (необходимое оборудование и материалы). И смешивать эти понятия здесь никому в голову не приходит.