Читаем Литературная Газета 6394 ( № 47 2012) полностью

Предсказаний и примет!

Сколько раз бледнели лица

И желтели, как янтарь!

Нам теперь в кошмарах снится

Этот странный календарь.

На верхи одна надежда,

И не надо ворожить:

Там воруют, как и прежде?

Значит, долго будем жить!

Правый берег

Вот и пришёл - встречай, округа! -

В мой городок, где сквозняки,

Как к своему большому другу

На правом берегу реки.

Гляди: белёсые уступы

Спустились вниз, рука в руке,

Высокий берег недоступен,

Когда б не лестница к реке.

Ушли в сентябрь сухие травы,

А мне пророчила река,

Что наша вера, тоже справа,

Как правый берег, высока.

Ковром зелёным жмётся озимь

К твоим, Россия, тополям,

Опять тобою правит осень

По косогорам и полям.

Опять болеешь настроеньем,

Опять задумчиво тиха[?]

Ты ждёшь уже не воскресенья,

А избавленья от греха.

Но я спокоен. Я-то знаю:

Всё одолею и смогу!

Не зря с тобой, моя родная,

Живём на правом берегу.

Мастер из Дубны

Мастер из Дубны

НАШ ЗОЛОТОЙ ФОНД

"Я не понимаю, что такое вдохновение, - убеждённо говорит художник Александр Пасько, - я знаю, что у меня есть либо задание, которое я должен выполнить, либо идея, которую я вынашиваю. Вынашиваю долго: размышляю, прикидываю, пытаюсь рассмотреть со всех сторон. Я знаю, что первая мысль - самая банальная, поэтому останавливаться на ней нельзя. Когда всё это вертится в голове месяц, два, полгода, то в результате что-то вызревает, и ты садишься и делаешь работу очень быстро. Внешне это выглядит, как будто на тебя снизошло вдохновение. На самом деле - это творческий итог, сложившаяся готовая вещь, которой пришло время вырваться наружу. Заносчиво покажется, но когда Пушкин оказался запертым из-за холерного карантина в Болдине, он продуктивно писал, думаю, не потому, что нашло вдохновение, а потому, что у него были тысячи набросков, придумок, планов, а здесь появилось время их реализовать"[?]

Ждать вдохновения, в его привычном понимании, Александру Пасько не приходится - загружен под завязку. Он - директор детской школы искусств "Вдохновение" в Дубне, под крышей которого три отделения: художественное, музыкальное и хореографическое. К тому же он директор муниципального выставочного зала, член совета директоров детских художественных школ Московской области. Руководит Дубненским отделением Союза художников Подмосковья, которое создал по собственной инициативе в 2010 году. Кроме того, в городе - опять-таки с его лёгкой руки - семь лет действует творческое объединение художников Дубны.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературная Газета

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное