Литературная Газета 6410 ( № 14 2013)

– Не надо нам приписывать то, чего мы не делаем. Мы действуем в рамках закона и не пропагандируем зоофилию или проституцию. «Пусть говорят» по задумке – выдающийся проект. Вынести на общественное обсуждение чью-то частную историю и помочь конкретным людям выйти из сложной жизненной ситуации – это ли не миссия народного ТВ? Но чтобы решить такую задачу – нужна личность ведущего… И здесь я должен признать, что фигура Андрея Малахова этим важным целям абсолютно соответствует. Он – мы, он – вы, только чуть лучше одет. Андрей очень старается, готовится, заучивает фамилии участников, ему умело подбирают пиджаки, галстуки, поверьте, это не так просто, когда в день записывается пять эфиров… Но это не всё, что он может делать, он созрел для чего-то большего. А насчёт плевков и тапок... Я много думаю в последнее время о роли личности в истории… Конечно, надо искать кого-то с мудростью сельского батюшки, тактом Сергея Капицы, человечностью Валентины Леонтьевой… И я ищу такого человека. Почему, вы думаете, я сижу в жюри КВН? Я смотрю, кому бы я мог оказать доверие и дать номер своего телефона. После соприкосновения с молодёжью приходят свежие острые мысли… Вообще без смеха нет телевидения. И потому у нас столько успешных весёлых проектов: и КВН, и «Большая разница», и «Розыгрыш», и «Голос», и Yesterday Live, и совсем свежий, очень успешный «Один в один»…

– А также много кулинарных проектов. Вам не кажется, что наше ТВ живёт по принципу: жрать и ржать, а на общественное мнение, извините, плевать? И это в то время, когда на самом верху говорят о необходимости воспитания патриотизма…

– Знаете, честно говоря, я отношусь с подозрением к требованиям, чтобы телевидение кого-то воспитывало, мобилизовывало. Я думаю, что задача телевидения – информировать, развлекать и давать повод для размышлений. Что касается патриотизма, то да, необходимо его воспитывать, но как? Тут – Сцилла и Харибда. Невольно вспомнишь фразу Гоголя: «На патриотизм стали напирать. Видимо, проворовались»…

– Эту фразу приписывают не Гоголю, а Салтыкову-Щедрину.

– Да, простите, я оговорился.

– А где это сказал Салтыков-Щедрин? Кому? В каком томе собрания сочинений? Не кажется ли вам, что ТВ нас кормит мифами? Где и кому Карамзин на вопрос: «Что происходит в России» ответил: «Воруют-с»? И Гоголь не говорил: «У России две беды: дураки и дороги». И Толстой – не автор слов: «Патриотизм – последнее прибежище негодяев». Зачем ТВ навязывает унижающие национальное достоинство антироссийские штампы? Не говоря уже о советском периоде, который неустанно очерняется. И делают это, как правило, те, кто тогда совсем не бедствовал?

– Вас, как и многих, мучают фантомные боли, вы тоскуете по времени, возврата к которому не может быть, так же как пересмотра итогов приватизации. Вопросы, которые вы затрагиваете, свойственны людям старшего поколения, а мы устремлены в будущее. Выросло новое поколение, которое не боится выйти на площадь…

– Оно тоскует по свободе и справедливости. Почему одноимённое шоу у вас ведёт Андрей Макаров? Смотришь его программы и не можешь избавиться от впечатления, что он решает какие-то свои политические задачи, что у него скрытые корпоративные цели? И тут не о тапке вспомнишь, а о чём-то потяжелее.

– Давайте не будем устраивать здесь партийное собрание с разбором чьих-то персональных дел. Телевидение действительно перенасыщено страстями, пороками, маниями, фобиями. Иногда и мне видится какой-то скрытый мотив... Но, с другой стороны, не доверять Андрею Михайловичу у меня оснований нет. Такая зрительская настороженность в отношении его высказываний связана, скорее всего, с его бэк­граундом как политика. Это вообще свойство русского народа – неизбывная тяга к ретроспекции. Не думаю, что стоит столько лет вспоминать Андрею Макарову его работу в фонде Сороса, трасты Руцкого и кое-что ещё. Он очень изменился с тех пор – и внешне, и внутренне.