Литературная Газета 6412 ( № 17 2013)

В начале статьи я назвала этот диктант общероссий­ским. Я сказала неправду. В этом году диктант практически отменили в Татарстане. Не абсолютно: его всё же написали в одном из городов, Альметьевске, на базе башкирского (!) вуза ВЭГУ. А что значит – отменили? Ведь это же не официальное мероприятие, а добровольная и бескорыстная образовательная акция? Это значит вот что. В прошлом году в Татарстане проведение диктанта взяло на себя Общество русской культуры, и чтения успешно прошли сразу на нескольких площадках. В нынешнем году организаторы не захотели иметь дело с Обществом русской культуры, по имеющимся сведениям, придравшись к тому, что общество «политизирует» диктант. Придаёт ему особое духоподъёмное значение. Нехорошо, посчитали организаторы. У нас тут флеш-моб, а большего нам не надо. И они отказались сотрудничать с Обществом русской культуры, а других организаторов в Татарстане, за исключением башкирского вуза в маленьком Альметьевске, не нашлось.

Ребята-организаторы, если это действительно так, то вы поступили подло. Татарстан – это вам не Новосибирск и не Москва. Татарстан – это территория, где русских детей в обязательном порядке заставляют изучать татарский язык и татарскую литературу в том же объёме (!), что русский язык и русскую литературу, а русские взрослые пока что безуспешно пытаются изменить ситуацию. Они просто физически не могут не «политизировать» ваш бесценный диктант – и, может быть, нигде он не нужен так сильно, как здесь. Что же вы обносите жаждущего? И разве Дмитрий Быков не политизирует диктант, когда с громогласной неприязнью высказывается о том, что в Ульяновской области текст Дины Рубиной был заменён? Какая разница, что за текст послужит благой цели, если главное – это не идеологическое рассуждение, а грамотность?

Грамотность – это красиво. Если это и мода, то родилась она не вчера. Это мода не на развевающиеся рюшки и побрякушки, а на умственную опрятность. Логическая организация акта общения. Понимание фундаментальных законов родной речи. Традиция, которая не началась с «тотальным» диктантом и с ним не закончится. Но пока что вы назвали это флеш-мобом. И он хромает, он тотально хромает.

Гори, гори...

15 апреля исполнилось бы восемьдесят лет Борису Натановичу Стругацкому. Ребёнок блокадного Ленинграда - выпускник Ленинградского университета – сотрудник Пулковской обсерватории – классик отечественной и мировой фантастики – вот пунктиры судьбы нашего великого земляка, тесно связанные с жизнью великого города.

Творческий семинар фантастики, который он вёл на протяжении почти сорока лет – сначала в Доме писателя им. В. Маяковского, а затем в Центре современной литературы и книги, – явление уникальное даже для мировой литературы. Перечислить всех, кто встал в этом семинаре на крыло, не хватит места, назову лишь некоторых: Вячеслав Рыбаков, Вячеслав Логинов, Андрей Измайлов, Михаил Веллер, Андрей Столяров, Николай Ютанов, Наталья Галкина, Александр Щёголев, Андрей Лазарчук[?]

Борис Стругацкий принадлежал к тому тонкому слою петербургской интеллигенции, чей авторитет ещё совсем недавно был непререкаем, а дела и поступки остались в истории нашего города. В романе "Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики", написанном уже после смерти брата под псевдонимом С. Витицкий, он лишь самую малость обозначил блокадные мытарства, выпавшие на долю его героя в детстве, – и они, на мой взгляд, по художественной силе перевешивают все фантастические похождения персонажей. Когда Борису Стругацкому в 2006 году с опозданием на три года вручали орден «Знак Почёта» (награда нашла героя!), он смущённо признался, что такой же орден был у его мамы, заслуженного учителя РСФСР, воспитавшей много достойных и заметных учеников – композитора Станислава Пожлакова, путешественника Юрия Сенкевича, кинорежиссёра Татарского, и теперь он понимает: для того чтобы получить орден, надо что-то в своей жизни сделать полезное для страны. И притихшие семинаристы, поднявшись, зааплодировали…

Сейчас некоторые либералы пытаются задним числом сделать из братьев Стругацких скрытых борцов с тоталитарным режимом, эдаких постоянных носителей фиг в кармане, конспираторов, шифровальщиков ситуаций. Как неоднократно – устно и письменно – признавался сам Борис Стругацкий, ничего подобного им с братом и в голову не приходило: они старались писать весело, интересно, сообразуясь с принципом, что настоящая фантастика – это «чудо-тайна-достоверность». Они были молоды (Борис Натанович и вообще мальчишка, едва перешагнувший 25-летний рубеж), когда в 1960-м к ним пришли литературный кураж и слава.