Литературная Газета 6423 ( № 29 2013)

Ведь и я стою на нём же.

Больше не на чем. Прирос.

Никакого улетанья

быть не может никуда.

И для нас Россия – втайне

к нам примёрзшая звезда.

Совесть разве – наказанье?

Всеспасительнейший свет.

И бывает примерзанье

то, теплей какого нет.

Валентин Григорьич, Валя,

во спасенье красоты,

помнишь, бабки вышивали

и на катанках цветы?

Пусть не будет ни ледочка,

ни следочка чьих-то злоб,

пусть играет твоя дочка

Божью музыку без слов.

                                       Апрель, 2013

ОЛЕГУ ЦЕЛКОВУ

К картине

«День рождения с Рембрандтом»

Пятнадцатого июля

Целков и Рембр[?]ндт родились.

Всех искусствоведов надули

и вместе на пир собрались.

Меж ними лежало лет триста,

но было им всё равно.

Их соединило игристо

побулькивающее вино.

«Олег, ты зови меня Р[?]мбрандт –

ведь я никакой не Рембр'aндт», –

старик ворчанул, чуя ревность,

но всё-таки не был педант.

Потом из чистилища вылез

сибирский всемирский поэт,

и все «на троих» сговорились

ещё через триста лет.

К РИСУНКУ МАРКА ШАГАЛА

Марк Шагал мне сказал:

«Я хотел бы вернуться в мой Витебск!»

(Это после скандала Хрущёва в Манеже!)

Но Шагал так был к Витебску нежен...

И вздохнул я: «Вы не торопитесь».

Но я честно привёз его книгу

с автографом для Хрущёва.

Волновался. Надеялся: «А хорошо бы...»

Но в ЦК был ответ:

«У вас что, головы не хватает?

Там сплошные евреи.

А парочка,

даже целуясь,

летает!!!»

...Где сейчас эта книга?

В руках у кого обитает?*

* 

Скандал устроил секретарь ЦК Л. Ильичёв, спровоцировав Хрущёва, и тот напал на молодых художников на выставке в Манеже. Среди них был скульптор Эрнст Неизвестный, которого осмелился защитить только Евтушенко. По просьбе семьи Хрущёва памятник ему сделал Эрнст Неизвестный из чёрно-белого мрамора.

РОМАН

В ДВАДЦАТИ СТРОКАХ

Чьи руки меня нежно поднимали,

заснувшего в автобусе гаванском,

когда проснулся утром в терминале,

где были сплошь цветастые «мурали»*,

как будто бы в музее марсианском?

«Что за художник расписал все залы?»**

«Да и не лезет вовсе он в Сезанны.

Он скромник. Он автобусный кондуктор,

принёс он вас, как бэбика закутав,

в своё довольно старенькое пончо...»

Нашёл его. Мы подружились прочно.

Фидель по моей просьбе грант в Сорбонну

ему устроил... Дальше всё так больно!

Хоть был успех в Париже и Брюсселе,

он тосковал, как никогда доселе,

по кофе, так особому на Кубе,

по бедности со странным счастьем вкупе.

Он изнывал, карибский африканец,

в своём успехе мучающем каясь.

Джеклондоновская случилась драма –

на первом грузовом из Амстердама

приплыл он в порт Гаваны – в альму матер,

и выбросился в смерть – в иллюминатор.

*

мурали – настенные росписи.

**

Акоста Леон Хосе Анхель. (1932–1964). Ноктюрн. Куба.1960. Оргалит, темпера. 61,5 [?] 159.

«Я Лохвицкую ставлю выше всех»

Минуло 108 лет, как ушла из жизни русская поэтесса Мирра Александровна Лохвицкая. Почти 80 лет её имя и её стихи были известны немногим любителям поэзии, хотя на стыке конца XIX - начала ХХ века она была в фаворе у пишущей интеллигенции.