Литературная Газета 6432 ( № 39 2013)

Дирижёром этого и последующего концерта выступил темпераментный француз Ален Альтиноглу, показавший бурного Хачатуряна (в честь юбилея которого были сыграны сюиты из «Гаянэ», «Спартака» и «Маскарада») и акварельного Равеля («Болеро» прозвучало в завершение концерта с Фауст, а сюита из балета «Дафнис и Хлоя» предварила Концерт-фантазию Чайковского). Характерно, что во втором концерте Альтиноглу держался за пультом более сдержанно, ощущая разницу весовых категорий своей и солиста. Михаил Плетнёв утром на репетиции не мог удержаться, чтобы не давать своим музыкантам указаний из-за спины дирижёра: медным точнее, струнным свободнее. В результате исполнение редкой Концертной фантазии Чайковского для фортепьяно и оркестра было необычайным по балансу оркестра и солиста (в Гайдне была некоторая импровизационная неопределённость). Гармонировала с оркестром не только игра Плетнёва, но и само звучание специально выбранного для этого выступления рояля Kawai, по сравнению с образцово-показательным «Стейнвеем» имеющего более мягкий и бархатный, немного старомодный тембр (в конце концов, Чайковский – это музыка XIX века). Повторенное на бис Andante cantabile стало истинным даром публике. Плетнёв словно молился за инструментом, допустив аудиторию до своего глубоко личного, сокровенного.

Завершила фестиваль Вторая симфония Малера «Воскресение», прозвучавшая в БЗК под управлением Хориа Андрееску. Главный дирижёр Бухарестской филармонии впервые продирижировал этой симфонией в 1986 году и с тех пор делал Малера неоднократно, в том числе с Лондонским симфоническим. «Я приехал не демонстрировать свою концепцию этой симфонии, а обнаруживать её заново в диалоге с музыкантами, и в этом смысле РНО стоит в ряду крупнейших оркестров Европы», – признался он на репетиции.

В письмах друзьям сам Малер так оценивал своё детище: «Впечатление неописуемое. Если бы я написал всё, что думаю об этом большом произведении, это звучало бы самонадеянно. Но что fundus instructus [возделанное поле] человечества благодаря ему увеличится, для меня вне всякого сомнения».

Завершая семь дней Большого фестиваля РНО, «Воскресение» прозвучало в БЗК в понедельник. Казалось бы, незначительная подробность. Но сколько раз мы давали себе обещание начать новую жизнь именно с понедельника – Михаилу Плетнёву и его оркестру удалось выполнить это обещание за нас.

Теги: музыка , Михаил Плетнёв , РНО

Перекрёстки

Посетительницы возле картины нидерландского художника Бартоломеуса ван дер Хельста

Фото: РИА "Новости"

Внесли изрядную ложку дёгтя в проведение на официальном уровне перекрёстного Года России и Голландии гринписовцы, вторгшиеся с разведывательно-исследовательским оборудованием в наши северные территориальные воды якобы для проведения протестной экологической акции. Нидерланды требуют, чтобы Россия беспрекословно освободила злостных нарушителей. Хочешь не хочешь, а теперь приходится рассматривать культурные события с оглядкой на политический скандал[?]

Выставка "Голландский групповой портрет золотого века" из собрания Амстердамского музея развёрнута в главном здании ГМИИ им. А.С. Пушкина.

Это десять большеформатных полотен, представляющих типичный для XVII века в Голландии и не встречающийся больше ни в какой другой стране мира живописный жанр. С изобретением фотографии заказные групповые портреты коллег стали популярным и повсеместным увлечением, но именно голландцы 300 лет назад начали эту традицию. Весьма даровитые художники Бартоломеус ван дер Хелст, Дирк Якобс, Николас Элиас Пикеной и другие оставили след не только в искусстве национальной школы, но и запечатлели, как сказали бы сейчас, тогдашний корпоративный дух. Перед нами - попечители благотворительных учреждений, сиротских приютов, богаделен, госпиталей, доблестные военные и члены других профессиональных цехов. Размеры одной из привезённых в Москву картин составляют два с половиной метра в высоту и более пяти метров в длину – «Групповой портрет стрелков роты капитана Йохана Хейдекопера и лейтенанта Франса ван Ваверена» работы Говерта Флинка, ученика Рембрандта. Люди на всех портретах написаны практически в натуральную величину, и мы три века спустя можем попытаться разглядеть в их усталых сосредоточенных лицах внутренний мир, как принято в портретном жанре.