Литературная Газета 6439 ( № 46 2013)

– В России массовая литература активно работает на понижение культурного уровня основной части населения. А как в Англии? Нужно ли, на ваш взгляд, вводить нечто вроде интеллектуальной прививки от масскульта или воспринимать это как стихийное бедствие, которое рано или поздно само схлынет?

– Есть процессы в мире, которые мало зависят от нас, один из них – постепенная смена религиозной парадигмы с элитистской, элитарной, «вертикальной» и иерархичной системой культуры, в которой помимо данного Богом таланта важны и труд, и заслуга, на атеистическую, эгалитарную (массовую), плоскостную – с культурой «селебрити», где каждый изо всех может выиграть лотерейный билет проекта «Дом» или ещё чего подобного.

Есть героизм Дон Кихота, воюющего с ветряными мельницами, это та же ситуация. Мне кажется, лучше сконцентрироваться на качестве и элитарной, и эгалитарной культуры.

– Что сами читаете из современной отечественной литературы?

– Я читаю наверняка то же, что и вы в Москве, или какой-нибудь интеллигент в Омске, Ташкенте или Тель-Авиве. Пробегаю глазами по всему, что публикуется в «Журнальном Зале». Это что касается формально современной литературы. С другой стороны, ведь наиболее современной может оказаться и книга, написанная сто лет назад. Мой друг – переводчик русской и турецкой литературы Ричард Маккейн – в силу семейных обстоятельств должен был расстаться со своей библиотекой, которую собирал всю жизнь, и часть этой библиотеки перекочевала ко мне. Только что перечитал двухтомник Введенского. Прежде него перечитывал «Собачье сердце». До него – неизданного Сологуба. До него смаковал бунинскую «Жизнь Арсеньева» и тургеневский «Дым». Это из русской литературы. Кроме того, у меня всегда на столе тройка-пятёрка узбекских книг, пара-другая английских. Иногда затёсываются книги и на других языках. Совсем недавно решил сравнить «Слова» Сартра по-французски и по-русски.

– Феномен русской культуры в её всемирности. Для эмигранта, как мне кажется, современный литпроцесс видится дискретным и неполным в силу отрыва от культуры метрополии. Как восполняете пробелы?

– Увы, первая часть вашего тезиса стала забываться русской литературой. Потому, наверное, современная русская литература почти совсем не известна на Западе. Всё заканчивается на эпохе Солженицына... Я готов поспорить и со второй частью вашего тезиса. Мне недавно рассказали историю о том, как в конце 50-х годов в Ташкенте встретились среди прочих граф Юренин и графиня Заславская – один после сталинских лагерей, вторая после многолетней французской эмиграции; и, вспоминая петербургский бал, где они когда-то плясали вместе мазурку, стали рассказывать друг дружке о том, что с ними происходило с тех пор, чтобы слушающий их человек воскликнул посередине: «Как в плохих авантюрных романах!»

Позже граф стал местным святым, к которому обращались как к Длинному дервишу, а графиня учила туземных детишек французскому. Мне интересна судьба вот этого русского генотипа…

– Представляете ли вы свою сегодняшнюю жизнь в России? Никогда не хотелось вернуться?

– На этот вопрос трудно ответить, потому что я никогда сознательно не планировал жить здесь или там, так уж вело меня по жизни. Что касается Москвы, я прожил в ней восемь полных горько-счастливых лет и всю свою безответную любовь описал в романе «Мбобо». Я иногда тешу себя мыслью, что лет эдак через 100–150 эту книгу будут читать как Гиляровского, чтобы узнать, какими были Москва и москвичи в конце XX века.

Беседу велаАнастасия ЕРМАКОВА

Теги: Хамид ИЗМАЙЛОВ

Бактын!

Зиновий ЗИНИК