Литературная Газета 6443 ( № 50 2013)

Сегодня всё не так. Накопил денег – купил новое жильё и перебрался в другой город или район. Расстояние – не преграда.

Современный мир образует броуновское брожение индивидуальностей. Началось это у нас ещё до советской власти, но именно в СССР перемещение масс стало государственной политикой: партийные рабочие едут строить колхоз («Поднятая целина»); комсомольцев бросают на всесоюзные стройки; выпускники вузов покидают родные дома, отправляясь по распределению в другие края.

Корневые ниточки оборвались. Семьи раскиданы, а ныне – даже по разным странам. Нет общности ни с живыми, ни с мёртвыми. Мы теряем часть русской души, и сознание отчаянно цепляется за нежизнеспособные архаические конструкты.

Будешь не богат, а горбат

Мы романтизируем образ деревни – это своего рода компенсация нашей утраты, но давление реальности возрастает, и с каждым десятилетием сохранять иллюзии всё сложнее. Слишком уж велик разрыв в уровне жизни между городом и деревней.

Что ж удивляться, что основной вектор устремлений – вырваться из деревенской жизни. Дети сельчан (и дети детей, вздыхающие теперь по деревенской жизни) оказались в городе не просто так; как правило, это происходило с родительского благословения. Программа закладывалась со школьных лет: будешь успешен – уедешь в город. И наоборот: уехал в город – значит успешен.

Труд в деревне – неизбежно физический и более тяжёлый. И сколько бы нервной энергии ни сжигал биржевой маклер, он вряд ли захочет переквалифицироваться и начать, к примеру, холостить быков. Сельское хозяйство даже чисто теоретически поддаётся механизации, автоматизации и компьютеризации гораздо меньше, чем другие отрасли экономики.

Далее, крестьянский труд – неизбежно более грязный. Земля – хоть и кормилица, а к сапогам липнет. Евроремонт в коровнике не избавит от запаха навоза. «Мажь мужика маслом, а он всё дёгтем пахнет» (народная мудрость).

В культурном отношении деревня – своего рода гетто. Деревенская жизнь по определению связана с рядом ограничений, и современный человек уже не может их просто не замечать:

– ограничение в модусах потребления . Торговая точка часто одна, и ассортимент в ней небогат. Многое из того, что показывают по телевизору, в деревне не продаётся, а закупаться в городе можно всё же не каждый день. Ещё более это относится к услугам. Например, медобслуживание на селе весьма скромно или отсутствует вовсе. Городской житель может выбрать своему ребёнку школу, а крестьянин?..

Очное высшее образование – это исключительно город;

– ограничение в отдыхе . Полноценное крестьянское хозяйство требует полной отдачи. Корову доить или кур кормить надо и в субботу и в воскресенье. Горожанин может попросить соседа приглядеть за своим котом и уехать на море. С крестьянским хозяйством подобный фокус невозможен. В итоге деревенское население потихоньку избавляется от личного хозяйства, стараясь его сделать менее обременительным, и само оказывается всё менее привязанным к земле;

– ограничение в модусах досуга . Чем больше город, тем больше возможностей, а в деревне стандартный набор развлечений – водка да телевизор;

– ограничение в событийной новизне . Современный мир излишне суетлив. Но именно эту суету телевидение несёт в массы. На её фоне размеренность деревенского уклада выглядит кладбищенским застоем. Реакция сознания – сначала скука, а с годами – тоска;

– ограничение в общении . Новых персоналий в деревне крайне мало. Вся жизнь проходит в кругу одних и тех же лиц. К этому можно привыкнуть, иной раз это даже нравится. Но надо помнить, что абсолютная замкнутость коллектива – это тюрьма.

И, наконец, сельскохозяйственный труд неизбежно хуже оплачивается. Народ давно это подметил: «от крестьянской работы не будешь богат, а будешь горбат». И никаким государственным управлением тут ничего не сделать. Потому как продукты питания должны, просто обязаны стоить сравнительно дёшево. Ибо стоить дорого они могут только в ситуации острого дефицита, которая имеет и более обыденное название – голод. В нашей истории уже не раз драгоценности меняли на хлеб, и мы знаем, какие при этом должны быть условия...

Панацея – голод?

Однако как бы ситуация ни воспринималась с уровня обывателя, в масштабах государства сельское хозяйство необходимо. Можно, конечно, покупать продукты за границей, но с политической точки зрения это недальновидно – мало ли что может случиться: деньги кончатся, война с заграницей начнётся или – и тамошняя деревня тоже в город подастся.