Литературная Газета 6451 ( № 8 2014)

Совсем иначе происходило второе пришествие капитализма в Россию при Борисе Ельцине. За исключением спорадических малозначительных забастовок, в постсоветской России полноценная классовая борьба так и не состоялась. Здесь не было ни мощного забастовочного движения (как на том же Западе), ни настоящих независимых профсоюзов, ни массовых партий, ни митингов, ни демонстраций... В России не было вообще ничего! Даже выборы - эта минимальнейшая форма политической активности – населением фактически саботировались. И так на протяжении двадцати лет.

Отвернувшись от экономической и политической борьбы, российские трудящиеся оказались абсолютно беззащитными перед произволом капиталистов. Если на Западе развитие капитализма шло параллельно с нарастающим ожесточением классовой борьбы, то у нас новоявленные «эффективные собственники» никакого организованного противодействия со стороны трудящихся так и не встретили. И рабочие, и служащие, и бывшие колхозники, как заворожённые, слушали чугунную поступь дикого русского капитализма, не имея ни воли, ни желания что-либо предпринять для защиты своих интересов.

Весьма показательно, с каким равнодушием и унылой покорностью нынешние россияне воспринимают любые попытки ущемить их права. Известные «инициативы» Михаила Прохорова по изменению Трудового кодекса, поспешное вступление в ВТО, непрекращающиеся разговоры об увеличении пенсионного возраста или же прогнозы о росте всевозможных тарифов сразу же после очередных выборов – всё это воспринимается населением как нечто совершенно неизбежное, как то, чему невозможно сопротивляться, как невозможно сопротивляться, например, приходу зимы или лета.

В общем, Россия попала в беду. Она бросилась в капитализм, не имея против него абсолютно никакого иммунитета. Образно говоря, она вошла в клетку к страшному клыкастому хищнику, не вооружённая ничем, кроме блаженной улыбки на лице. Анализируя последствия двадцати с лишним лет либеральных реформ, можно с уверенностью сказать, что русскому народу переход от социализма к капитализму был категорически противопоказан. Я даже согласен с утверждением, что лучше капитализма человечество действительно пока ещё ничего не придумало. Но... Развитие капитализма предполагает классовую борьбу, которая является противовесом, ограничителем безудержной алчности капиталистов, а если такого ограничителя нет, как в постсоветской России, то капитализм очень скоро вырождается в бесчеловечную антисистему, оставляющую после себя и вокруг себя вытоптанную пустыню. И спасения от такого капитализма нет.

Андрей ЛАЗАРЕНКОВ

Теги: экономика , развитие

«Православный Маркс»

Валентин Катасонов. Экономическая теория славянофилов и современная Россия. - М.: Институт русской цивилизации, 2014. – 656 с. – Тираж не указан.

Экономист Валентин Катасонов сегодня хорошо известен. А начиналось всё с публикаций в "ЛГ" ещё в перестроечные годы, когда профессор МГИМО предсказал мрачную перспективу реформ «на западный манер», разрушительных преобразований с потерей экономического суверенитета.

Новая книга учёного главным образом посвящена экономической теории русского мыслителя-славянофила Сергея Фёдоровича Шарапова, исследования которого в своё время перевернули представления автора об экономике. В годы расцвета русского капитализма Шарапов заговорил о государственной монополии, о государственных банках. Заговорил о церковном приходе как о «первичке» здоровой экономики. Конечно, его записали в списки мракобесов. Но время показало правоту Шарапова – русского «православного Маркса», который во многом был противоположностью основоположника марксизма.

И Катасонов критически относится к эпохе, которую в последние годы принято захваливать – ко временам буржуазного ренессанса, лидером которого был премьер-министр Витте. Чего боялся Шарапов и о чём предупреждает Катасонов? Изнутри наше общество изъедает недальновидная алчность, а извне – мировые финансовые империи, подсадившие миллионы людей на крючок ростовщического процента. Катасонов, пожалуй, единственный экономист высокого ранга, не расшаркивающийся перед современной банковской системой.

Таким же исключением из правил был и его герой – Шарапов. Любопытный факт из книги Катасонова: ещё совсем недавно, скажем, в годы Наполеоновских войн, в России не существовало понятия «экономическая наука». А реальную экономику старались вершить по правилам здравого смысла, не забывая об этике в торговых и промышленных делах. Конечно, не обходилось без шероховатостей, без той же алчности хозяев жизни. Но появление мировых финансовых монстров, по мнению Катасонова, заметно изуродовало жизнь человека в обществе.

Словом, перед нами книга задиристая и неконъюнктурная. По существу, итог сорокалетней работы дотошного исследователя.

Евгений ТРОСТИН

Теги: Валентин Катасонов , Экономическая теория славянофилов и современная Россия