Литературная Газета 6459 ( № 16 2014)

Каждый новый художественный перевод классики мирового порядка должен, на мой взгляд, переводчика и издателя, отвечать двум основным требованиям. Во-первых, чтобы перевод при художественном соответствии оригиналу был в своей основе качественно лучше предыдущих переводных вариантов, а во-вторых, чтобы сам переводчик, найдя «интонационный ключ» переводимого автора, обогащал произведение средствами своей творческой мастерской, как это удалось сделать известному русскому писателю Анатолию Киму. Он совершил «обыкновенное чудо» художественного перевода. В этом ему помогали авторы подстрочного перевода – Кайсар Жорабеков и Мухтархан Тнимов. О достоинствах нового перевода справедливо говорили многие знатоки творчества Мухтара Ауэзова, которые были знакомы с первым переводом, осуществлённым А. Никольской, Л. Соболевым, Т. Нуртазиным, З. Кедриной, Н. Ановым. О недостатках, а они неизбежны при любом переводе, пусть даже наиболее удачном для настоящего времени, аргументированно писал «казахский немец» Герольд Карлович Бельгер, положительно оценив этот вдохновенный творческий труд писателя и переводчика А. Кима.

В издательском доме «Жибек жолы (Шёлковый путь)» вышла не только эпопея «Путь Абая» в новом переводе в четырёх томах. Вышла также глубокая книга Г. Бельгера – мэтра переводческой школы Казахстана, России и Германии – «Жизнь-эпопея», посвящённая памяти Мухтара Ауэзова.

...А огонёк с противоположного берега светил и светил, не угасая, соизмеряя свой свет со светом звёзд, которые, как всегда, близки и почти доступны на берегу Иссык-Куля, среди горных, заснеженных вершин Тянь-Шаня. В том самом Доме-музее Ауэзова в Чолпон-Ате, в том самом доме, который когда-то был творческой дачей писателя, Мухтар Омарханович Ауэзов сердечно признался в своей любви к этому божественному озеру:

До чего же я люблю Иссык-Куль!

Как легко и свободно дышится рядом с ним!

Если бы можно было вновь родиться,

Я бы выбрал здешние места.

Только озеро Иссык-Куль и снежные вершины Тянь-Шаня могли породить великий миф о Манасе Великодушном, его сыне Семетее, внуке Сейтеке, жене Манаса Каныкей и матери Чийырды.

Вселенную Манаса впервые открыл и записал фрагменты для России и Европы Чокан Валиханов. Великий эпос, насчитывающий почти миллион поэтических строк, был сохранён в памяти народа. Ещё в далёкой молодости Мухтар Омарханович был пленён эпосом «Манас», и в начале 50-х прошлого столетия буквально защитил киргизский эпос, выступая в тогдашнем Фрунзе на научно-теоретической конференции, где решалась судьба киргизской «Илиады».

Согласно молве и воспоминаниям современников, в начале творческого пути Чингиза Айтматова Мухтар Ауэзов лично передал уже опубликованную повесть «Джамиля» Луи Арагону, с подачи которого она была переведена на французский язык и публиковалась в нескольких номерах газеты «Юманите».

«Мухтар Ауэзов для меня не некая академическая величина и не просто самый великий художник среди лично известных, а человек, проявлявший по отношению ко мне отеческую заботу, – писал в статье «Слово об Учителе» Чингиз Айтматов. – У меня есть две национальные святыни, с которыми я еду в другие страны, с которыми я переступаю порог других народов. Это – «Манас» и Мухтар Ауэзов».

Многие тома полного собрания сочинений Мухтара Ауэзова по хронологии дополняют письма писателя А.М. Горькому, А. Фадееву, А. Суркову, К. Симонову, В. Кожевникову, С. Злобину, Л. Соболеву, З. Кедриной, А. Пантелееву, Л. Арагону. А в этих письмах и в ответах на них совместная боль и надежда, сопереживание за будущие судьбы литератур, образующих творческую взаимосвязь разных стран и народов. К примеру, в дни декады казахской литературы и искусства (1936) Мухтар Ауэзов пишет А.М. Горькому: «Обращаясь в дни декадника казахского искусства с настоящим письмом к Вам, Алексей Максимович, мы, казахские писатели, выразили бы только одно пожелание о том, чтобы внимание, уделяемое Вами стране и её культурному росту, – было бы дополнено вниманием и к вновь рождённой культуре, искусству и литературе нашей Казахской Республики».

А 26 апреля 1949 года Мухтару Ауэзову в Алма-Ату пришло письмо от редакции «Литературной газеты»: «Литгазета» просит Вас принять участие в номере, посвящённом её двадцатилетию, и не позднее шестого мая прислать критические замечания о работе, пожелания на будущее».

Мухтар Ауэзов, поздравляя «ЛГ» с юбилеем, подчёркивал:

«Для нас, писателей всех национальных республик, как и для всех русских советских писателей, «Литературная газета» особенно дорога и близка, близка по-родному настолько, что, например, я, казахский писатель, искренне горжусь тем, что есть она – эта газета, как мой личный друг-советник, друг, требовательный и заботливо тревожный, ответственно и напряжённо мыслящий, по-дружески откровенно прямолинейный в неудачах моих и готовый к настоящему сорадованию в успехах моих.