Литературная Газета 6466 ( № 23 2014)

Не пропадёт ваш скорбный труд*

И дум высокое стремленье.

Уподобление конспиративной деятельности декабристов, их бунта на столичной площади и – тем паче – возмущения Черниговского полка пафосному «труду», пускай даже «скорбному», обыденному человеку («профану») должно показаться довольно странным. Зато посвящённый ведал, что отождествление любой деятельности с «трудом» или «работой» – сугубо масонское. Теми же терминами масоны «называли свершение различнейших обрядов, как то: приём профанов в орден и дальнейшие посвящения в более высокие степени, столовые ложи, траурные ложи… Под «работой» разу­мелось также старание просветиться, стремление совершенствоваться» (Соколовская Т.О. Масонские системы. М., 1991. С. 55). Святость всякого труда, личного и общественного, подчёркивали и аксессуары вольных каменщиков – молоток, лопаточка, чертёжная доска и прочие.

Расширительное понимание труда зафиксировано и версификаторами той поры. Так, в одной из песен масонов звучало:

В.Ф. Тимм. «Восстание 14 декабря 1825 года на Сенатской площади», 1853 г.

Братья верны, продолжайте

Быть столпами всех работ,

Бодро Запад украшайте

И с трудов сбирайте плод.

Схожее место есть и в оде А.И. Деденева, написанной в 1810 году:

Вы, о братия, любезны,

Являли свет глазам моим,

Я ваши зрел труды полезны,

Я зрел и восхищался им.

В двух последующих строфах пушкинского послания также мелькают слова и формулы, характерные для масонского обихода, – это, в частности, «мрачное подземелье», «любовь и дружество», «разбудит». Глагол «уснуть» подразумевает прекращение «труда» члена ложи на какое-то время или навсегда. Сибирская каторга сделала «уснувшими» сразу всех декабристов-масонов; Пушкин, возможно, намекал на их грядущее пробуждение .

Наиболее же показательна в данном отношении заключительная, четвёртая строфа стихотворения. Она является своеобразным «замкόм», который связывает воедино всё поэтическое строение:

Оковы тяжкие падут,

Темницы рухнут – и свобода

Вас примет радостно у входа ,

И братья меч вам отдадут.

Выходит, в процедуре освобождения каторжан непременно будут участвовать их «братья». А ведь именно так – «братьями» – и величали друг друга вольные каменщики. Они-то, уцелевшие после пронёсшейся бури, и возвратят в недалёком будущем томящимся в острогах декабристам пресловутый «меч».

Функции «меча» в масонской знаковой системе разнообразны. Так, по утверждению Т.О. Соколовской, обнажённый меч символизировал карающий закон; в руках братьев мечи означали не только наказание злодеев и предателей, но и защиту невинов­ности. Ещё он применялся при посвящении в братство, использовался для охраны лож… Но здесь Пушкин, скорее всего, имел в виду совершенно иную ипостась: меч у масонов являлся непременным атрибутом свободного человека.

Сверх того, в самой архитектонике послания «Во глубине сибирских руд…» есть сходство с изощрённым, разработанным до мелочей церемониалом посвящения в вольные каменщики.

В прологе этого театрализованного обряда ритор масонской ложи во всеуслышание объяснял: «Путь из чёрной храмины в ложу это – путь из тьмы к свету, от безобразия к красоте, от слабости к силе, от невежества к премудрости, от земной юдоли к блаженной вечности». Дальнейшая процедура была обставлена соответствующими данному тезису мрачными декорациями.

В определённый момент «два брата схватывают новичка и бросают его на щит, который он прорывает и падает на руки двум другим братьям, уже готовым принять его. Створчатые двери, до сих пор отворённые настежь, захлопываются с громким стуком и, посредством железного кольца и железной полосы, подражают звуку задвигаемых тяжёлых запоров , чтобы кандидат вообразил себя запертым в темнице » (Гекерторн Ч.У. Тайные общества всех веков и всех стран. М., 1993. С. 166.).

При сравнении данного отрывка с «Посланием в Сибирь» можно убедиться в том, что в пушкинских стихах наличествуют схожие символы: «мрачные затворы», «каторжные норы» и «темницы».

Затем, после краткосрочного пребывания в «темнице», «свободный муж» с обнажённой грудью и завязанными глазами путешествовал вокруг ложи («посолонь, против солнца и снова посолонь»), по коридорам и лестницам, – как бы борясь с лишениями, стойко выдерживая жизненные испытания и преодолевая преграды.

В финале новичок давал клятву верности ордену. Возле жертвенника повязка снималась с него, «спадала» (словно «оковы тяжкие»), и «воскресший» вольный каменщик видел вожделенный свет. Ему вручали серебряную лопаточку, пару белых перчаток и прочую положенную амуницию, а в правую руку ново­испечённого брата вкладывался меч .