Литературная Газета 6470 ( № 27 2014)

В СВОЁМ КРУГУ

Овеян воздухом лесным,

в заимке усовского бора

уже почти что записным

его лесничим стану скоро.

Упало дерево – и вот

рублю я сучья для прохода.

Да мало ли каких забот

подкинет прыткая природа!

Но больше люди: тут и там

разбросан мусор, как в бараке,

и с тем, кто множит этот хлам,

не побоюсь дойти до драки.

Зато есть чистая река –

в июльский зной к ней путь недолог;

зато есть белые снега

и над лыжнёю лапы ёлок.

И синь полоски заревой,

и шумный слёт дождей отвесных,

и солнца луч над головой

в кругу сородичей древесных…

БЛАГОДАРЕНИЕ

Поля Подмосковья не солнечный Крым.

Мы склонны к иному везенью:

спасибо Тебе, что снегами укрыл

Ты нашу продрогшую землю.

И в белые ризы деревья одел…

Пусть сердцем к Тебе не добрёл я,

спасибо вдвойне за подаренный день –

лучистый осколок безмолвья…

ВЕРЮ

Среди дрязг и фанаберий

трудно биться об заклад,

но себе я всё же верю,

и земле поверить рад.

К вере нет дороги торной.

Путь без веры – звук пустой…

Ради пьяни подзаборной,

ради власти не святой,

за блудницу и за вора,

богача и трепача,

за отребье хуже сора,

за пропавших сгоряча;

ради искреннего слова

и проснувшихся сердец,

ради мира остального,

ради жизни, наконец, –

в смуте, слабости и силе

(ей, всесветной, не до сна)

поднимается Россия,

небом заговорена…

Я ГОТОВ

Забываю о жизни и смерти

и не знаю, молиться кому

в золотые мгновения эти –

их умом я никак не пойму:

залетая незнамо откуда,

увлекая незнамо куда,

воспаряют слова из-под спуда

и ложатся на лист без труда.

В них так много нежданного света

и задора, грозящего тьмой!

– Ты готов поплатиться за это

своей честью и жизнью самой?

Я готов, ибо сердце ликует.

И тоскует, когда в тишине

ветер этих мгновений не дует

и слова замирают во мне…

Теги: Александр Сорокин , современная поэзия

Из Толстого в порожнее

Татьяна Толстая. Лёгкие миры: Рассказы. - М.: АСТ. – 480 с. – 5000 экз.

Было время – я Татьяну Толстую очень любил. Помните? "Булку будиш? Какать будиш?" Я – да. Ещё бы... Или как лежит на диване мужик и глядит в потолок, – раз в полгода приезжает сосед, капитан дальнего плавания, принимает ванну и заливает его. Может быть, той самой водой, что ворочает валы к югу от мыса Горн, – каждый размером с дом на проспекте Мира. Вымытый, перед отъездом отслюнявливает мужику «на ремонт» – и мужик лежит... Над головой у него висит карта мира и раздражает своей Австралией. Хочется встать и вырвать Австралию с корнем. У неё тяжёлые зелёные потроха, брюхо облипло водорослями, с них весомо, обнадёживающе капает на пол... Я от этой Австралии умирал просто.

Потом было потом. Татьяна Толстая выпустила несколько книжек с названиями из четырёх букв: «Кысь», «День», «Ночь», «Река», «Двое»... Последнее уже напоминало о пьесе Остапа Бендера «Шея» и символизировало кризис идей. Выпущенный после многолетнего перерыва сборник рассказов называется капитулянтски многословно: «Лёгкие миры».

Вообще-то существует понятие «тонкие миры», но тут его по понятным причинам пришлось творчески переосмыслить. Чтобы на обложке не возникло непрошеных оппо­зиций.

Рассказов в новом сборнике немного – может, два, три. Остальное – журнальные эссе и переработанные посты из фейсбука. И это глубоко правильно. Писатель пишет до тех пор, пока сомневается в том, что он писатель. Типа «могу ли я». Убедиться[?] доказать… А когда сомнений не остаётся, перестаёт. Зачем – если дело сделано? Но и бросать тех, кто в тебя поверил, «пошёл за тобой», тоже нехорошо. Надо им бросать по кусочку. Варежку, шапочку там… И вот тут-то система публичных интернет-дневников незаменима.

Когда на все вопросы к себе ответил, когда к мирозданию их не осталось, побудительным мотивом к письму становится «обратная связь». О чём писать? А вот о чём – цитирую зачины «рассказов» из сборника:

«Пошла в магазин, купила кучу продуктов...»

«Сходила на рынок за всякими безбожно дорогими продуктами...»

«Стою в очереди на кассу в «Перекрёстке»...

«В Питере, оказывается, есть сеть меховых магазинов...»

И так далее. А читателям и лестно узнать, что думает большой человек по насущным вопросам их скромной жизни. Он любит этого писателя и хочет дальше любить. И писатель хочет, чтобы его любили. Кратчайшее решение задачи выходит.