Читаем Литературная Газета 6471 ( № 28 2014) полностью

Что же такое поэтическое направление? В сущности - это не что иное, как отношение поэта к миру, выраженное стилистически. И три ключевых направления в русской поэзии начала прошлого века – символизм, акмеизм и футуризм – существуют и сегодня. Конечно, несколько видоизменённые. Интонационно, лексически и образно обновлённые. Но, несомненно, узнаваемые.

Почему же вот уже целый век они актуальны? Да потому, что фундаментальны, потому что определяются не только суммой художественных приёмов, но и тесно спаяны с тем или иным психотипом поэта, с его способом освоения философско-эстетического пространства жизни.

Присутствуют на сегодняшней поэтической арене и акмеисты, и символисты, и футуристы. Может быть, они сами таковыми себя и не считают. Да это и не важно. Важно то, что и по сей день есть поэты, ратующие за наглядную предметность образов, земную основу переживаний и точность слова. Есть и те, которые ценят слово как символ, выражающий суть некоего явления, им важнее не зримые детали, а смысловые обертоны; все их думы о небесном, а земное – только лишь платформа, где надо немного постоять – дождаться поезда, идущего в иные, запредельные края. Есть и футуристы – авангардисты, бунтари, ищущие "самовитое слово" и втайне, наверное, всё ещё надеющиеся сбросить с парохода современности Пушкина, Достоевского и Толстого. А их всё так же проходят в школе...

Правда, яркие бунтари начала века постепенно выродились в филологических акробатов и лингвистических фокусников, к тому же по большей части невероятных зануд.

Однако речь в данном обзоре пойдёт не о них, а о «потомках» символистов и акмеистов. О трёх поэтах из разных городов России. Надя Делаланд родилась в Ростове-на-Дону, Станислав Ливинский – в Ставрополе, Артём Морс – в Иркутске. Делаланд можно смело причислить к символистам, Ливинского – к акмеистам, а вот Морса – пожалуй, и к тем и к другим.

Все три книги изданы в издательстве «Воймега», в своём роде единственном, выпускающем в свет книги поэтов, и притом достойных, хотя это, увы, не имеет никакой коммерческой ценности, но зато, несомненно, имеет ценность духовную, а значит – вечную.


ПОЛЕ ЦВЕТОВ В ИЮНЕ

Надя Делаланд. Сон на краю. – М.: Воймега, 2014. – 48 с. – 1000 экз.

Символизм Нади Делаланд – не умозрительный, а чувственный, живой, с цветным разноголосьем запахов и звуков, то вселенско трагичный, то по-домашнему уютный и нестрашный. Жаркий, щедрый эмоциональный жест, взволнованный ритм, нарочито сбивчивая речь, открывающая многослойный смысловой простор, – вот основные штрихи к поэтике Делаланд.

Не дари ты мне – ни живых, ни мёртвых,

ни в тюремных горшках, распустивших нюни,

ни в торжественных похоронных свёртках,

подари мне поле цветов в июне.

А слабо – всё поле? Чтоб днём и ночью

стрекотало, пело, жужжало рядом,

семантическое, ага, в цветочек,

в мотылёк, в кузнечик, в листок дырявый.

Я бы этим полем твоим владела,

любовалась, глаз бы с него не сводила,

и вдыхала запах бы, и балдела,

и бродила, и хоровод водила.

Если угодно, это символизм человечный, внятный, в центре которого не умозрительные конструкции, а реальный лирический герой, вызывающий интерес и сочувствие. Не помню, чтобы лирический герой Валерия Брюсова или Андрея Белого пробуждал к себе подобные чувства. От стихов мэтров всегда веяло неземной прохладой... От стихов же Нади Делаланд идёт горячий ток, и нет никакой необходимости сверяться с внутренним вопросом: верю или не верю? Потому что однозначно – да, верю.

За это время я успела

родить детей,

привыкнуть к своему лицу,

понять, что душераздирающая жалость –

единственная верная любовь...

И вот этому верю тоже:

перестану узнавать

кто зашёл в мою палату

лица станут как заплаты

и когда влетит пернатый

ангел с клювом виноватым

ляжет рядом на кровать

грустный маленький горбатый

я возьму его с кровати

колыбельно напевая

чтобы ртом своим кровавым

навсегда поцеловать...

Вот каким, оказывается, может быть символизм – даже в наше жёсткое время – сердечным.


ПЕРЕМОТАЙ НА САМОЕ НАЧАЛО

Станислав Ливинский. А где здесь наши? – М.: Воймега, 2013. – 48 с. – 400 экз.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературная Газета

Похожие книги

Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука / Публицистика
Что такое социализм? Марксистская версия
Что такое социализм? Марксистская версия

Желание автора предложить российскому читателю учебное пособие, посвященное социализму, было вызвано тем обстоятельством, что на отечественном книжном рынке литература такого рода практически отсутствует. Значительное число публикаций работ признанных теоретиков социалистического движения не может полностью удовлетворить необходимость в учебном пособии. Появившиеся же в последние 20 лет в немалом числе издания, посвященные критике теории и практики социализма, к сожалению, в большинстве своем грешат очень предвзятыми, ошибочными, нередко намеренно искаженными, в лучшем случае — крайне поверхностными представлениями о социалистической теории и истории социалистических движений. Автор надеется, что данное пособие окажется полезным как для сторонников, так и для противников социализма. Первым оно даст наконец возможность ознакомиться с систематическим изложением основ социализма в их современном понимании, вторым — возможность уяснить себе, против чего же, собственно, они выступают.Книга предназначена для студентов, аспирантов, преподавателей общественных наук, для тех, кто самостоятельно изучает социалистическую теорию, а также для всех интересующихся проблемами социализма.

Андрей Иванович Колганов

Публицистика
Бывшие люди
Бывшие люди

Книга историка и переводчика Дугласа Смита сравнима с легендарными историческими эпопеями – как по масштабу описываемых событий, так и по точности деталей и по душераздирающей драме человеческих судеб. Автору удалось в небольшой по объему книге дать развернутую картину трагедии русской аристократии после крушения империи – фактического уничтожения целого класса в результате советского террора. Значение описываемых в книге событий выходит далеко за пределы семейной истории знаменитых аристократических фамилий. Это часть страшной истории ХХ века – отношений государства и человека, когда огромные группы людей, объединенных общим происхождением, национальностью или убеждениями, объявлялись чуждыми элементами, ненужными и недостойными существования. «Бывшие люди» – бестселлер, вышедший на многих языках и теперь пришедший к русскоязычному читателю.

Дуглас Смит , Максим Горький

Публицистика / Русская классическая проза